Змеиная невеста. Дочь врага - стр. 95

Он пожал плечами, а потом провел пальцами, выпачканными в мясном соку, по губам и отвел руку в сторону.

- В еде мог быть яд.

Это простое признание. У нее словно разом глаза открылись на все, чего она не видела или не понимала раньше.

- То есть... ты пробовал мою еду, даже когда думал, что я могу тебя отравить?  

В следующую секунду она уже обнимала его и шептала что-то ужасно глупое и бессмысленное. А он не выдержал, сказал дрогнувшим голосом:

- Рази, пойдем наверх...

Но наверх они не пошли, все было хорошо и так.

И мясо ванша, кстати, успело остыть.

32. глава 32

Потом они разогревали мясо, разложив его поверх решетки прямо на жаровне. И ели, устроившись у камина. А после, когда уже по меркам подземного мира наступил поздний вечер, купались вдвоем в той купальне на берегу. Правда, ему пришлось накинуть невидимость, потому что Рази (у которой воспитание и принципы) наотрез отказывалась выходить из дому голой. Купаться, будучи невидимым, и вылавливать потом из воды скользкую девчонку, было отдельное удовольствие.  

Потом пришла ночь, и они снова были вместе.

***

Пробуждение среди ночи принесло тревогу. Захри лежал, успокаивая дыхание, не в силах в первый момент осознать, что именно с ним происходит.

Ведь...

Что бывает с мужчиной, когда на него негаданно обрушивается счастье?

В первый момент в нем хочется утонуть. Хочется черпать этот бездонный источник бесконечно. Потому что достаточно простого повторения простейшего, древнего как мир, действа, и яркая волна эмоций снова уносит за край. И кажется, что так будет всегда.

Но стоило ему заснуть, как подсознание, не спящее даже во сне, тут же подбросило образы, которые хотелось бы забыть, но нельзя. Эйфория отошла, наступило внезапное отрезвление. Неприятное «открытие», что ничего никуда не делось, он по-прежнему окружен врагами, их стало даже больше. И вот это ценное ТВОЁ - этот маленький мир, его надо беречь, защищать от опасности любой ценой.

Захри вдруг понял, что он, привыкший считать себя одиночкой, уже не один.

Да, он больше жизни любил братьев. ДалгетХана старшего, малыша (пусть он давно уже не малыш, а даже чуточку выше его ростом) Саху. Готов был жизнь за них отдать, из шкуры вывернуться. Они были семьей.

Но вот это неожиданное осознание, тонкая, хрупкая драгоценная жизнь рядом. Его ИматАани. Будущая мать его потомства. Глаза прикрылись, дыхание зашлось, когда он представил их маленьких детишек. Его и Золотой змейки. Мужчина замер на миг, а потом бережно и крепко обнял спящую. Зарылся лицом в ее длинные волнистые отливающие золотом волосы и не сразу заснул, долго лежал, глядя в темноту.