Змеиная невеста. Дочь врага - стр. 1

1. глава 1

***

Два воина клана Черных несли паланкин. Он мерно покачивался, Рази сидела внутри и почти не ощущала дискомфорта. Но это было унизительно. Временами снаружи доносились голоса, даже несколько раз она слышала голос жениха. Однако за все время тот так и не выбрал время, чтобы подойти.

Они переезжали в Васан, и больше ей ничего не сообщили.   

***

Сколько себя помнила, Рази всегда боялась отца. Он смотрел на нее странным взглядом. Не так, как на ее старшего брата, красавца Азата, наследника рода Золотых. А на нее - как будто все время решал для себя, как бы выгоднее ее продать. Послушная дочь должна была радоваться и молчать. Точно так же, как всю жизнь молчала ее мать.

Только один раз она случайно слышала, как мать посмела спорить с отцом на повышенных тонах.

- Зачем нам это надо, скажи? - кричала она. - Чего нам не хватает?

Голос отца слышался из-за неплотно прикрытой двери. Страшный, шипящий, сдавленный. Но сначала был звук борьбы.

- Потому что я ему должен. Понимаешшшь? И впредь, Лаал, чтобы я не слышшшал...

Дальше дверь захлопнулась, и Рази уже ни слова не могла разобрать. И постаралась быстрее уйти оттуда, чтобы отец не застал ее за подслушиванием. Позже к ней мать зашла и сказала, что она выйдет замуж за Захри Умранова.

- Когда? - только и смогла выговорить Рази.

Захри Умранов, второй после главы рода Черных Нагов. Молчаливый мрачный красавец. Она несколько раз издали видела его на свадьбах. Рази даже подумать не смела, что когда-нибудь станет его женой. Это было похоже на сон.

- Завтра. А сейчас, собирайся, - сказала мать, и в голосе ее было мало радости.

Тогда Рази еще не поняла, к чему такая спешка, все еще пребывала в каких-то розовых мечтах. По-настоящему осознала, когда отец велел ей спрятать в благословениях маленький пузырек. А потом необычайно ласково сказал:

- Если все пойдет как надо, ты станешь ИматАани главы рода.

Она не поняла, как же? Отец, наверное, ошибается. Ведь глава рода Далгет Умранов, и он только что женился. Хотела возразить, но глаза отца гневно сверкнули, он прошипел:  

- Слушшшай меня внимательно, Рази! И не отвлекайссся. Есссли что-то пойдет немного по другому сссценарию... Есссли. То ты подружишшшься с этой человечкой, женой ДалгетХана. Поняла?

- Да, я поняла, отец, - сглотнула она, вжимая голову в плечи от страха.

- Подружишшшься, найдешшшь момент, и нальешшшь ей немного вот этого в еду. Ты поняла?

Она оглянулась на мать, а та смотрела на нее, прижав ко рту кулак. И тут Рази поняла, что ей предлагают отравить жену Далгета Умранова. И остолбенела.

Нет. Ни за что в жизни она не собиралась этого делать! За что травить ни в чем не повинную женщину, может быть, уже беременную. Как потом с этим жить? Нет! Выбросить, спрятать, что-нибудь придумать.

Захри... Она так мечтала, что станет ему хорошей женой.

Рази с ужасом подумала, что будет, если он узнает. Он не простит.

Это было еще вчера.

И вот теперь отец мертв, а она невеста Захри Умранова. Все случилось по наихудшему сценарию. Теперь Захри все знает, и он ее не простил.

***

Сколько уже продолжалось это движение неизвестно куда? Она не знала. И не было ни желания, ни сил отодвинуть шелковую занавеску и выглянуть наружу.

Этот паланкин еще одно подтверждение тому, что жених ее презирает. Никто из Нагов ими давно уже не пользуется. ИматАани вносят в дом на руках. А он не захотел ее даже касаться.

Девушка опустила взгляд и стала рассматривать свои ладони. Вдруг резкий звук. Она вздрогнула и отшатнулась. Оказалось, паланкин остановился, а она и не заметила, как ушла в свои мысли.

Занавеска была отдернута, на нее смотрел Захри.

На секунду она замерла, забыв, что надо дышать. Все как-то разом вылетело из головы, и она растерялась, не зная, что теперь будет. Его тяжелый, обжигающе-холодный взгляд скользнул по ней, потом мужчина произнес:

- Выходи, мы на месссте.

Повернулся к ней спиной, отошел на несколько шагов и застыл.

Рази понимала, что надо выйти. Она должна.

Но у нее просто не было сил сделать это простое движение. Почему-то тоненькие шелковые стенки паланкина, отделявшие ее от всего мира, в этот момент ощущались последним безопасным убежищем.