Змеиная голова - стр. 14
Ардов полез в карман. Увидев в раскрытом бумажнике сложенные рядком ассигнации, филер облизал губы.
– Сколько стоит лекарство? – спросил Илья Алексеевич.
– Это, видите ли, иноземное снадобье… – забормотал Кузьма Гурьевич. – Из Цюриха… От астмы…
Ардов невозмутимо ожидал.
– Девяносто семь копеек, – наконец выдохнул Шептульский. – Ни больше ни меньше. Да-с.
Едва взглянув на кредитный билет рублевого достоинства, извлеченный Ардовым из бумажника, филер как-то по-особенному всхлипнул и поднял воспаленные глаза, в которых читались одновременно восторг и неуверенность.
– Брантовский рубль? – застенчиво улыбнулся он.
Илья Алексеевич повертел купюру в руках, не очень понимая, что вызвало такую преувеличенную реакцию.
– Так вот запросто и отдадите?
Не веря своему счастью, Шептульский аккуратно взял двумя пальцами банкноту. Ардов отпустил. В то же мгновение особым движением филер скрыл ассигнацию меж пальцев – она растворилась буквально на глазах.
– Насчет вашей особы не извольте беспокоиться – афроншируем[13] в лучшем виде.
C этими словами Кузьма Гурьевич подхватил с подоконника котелок, поклонился и устремился к выходу.
Илья Алексеевич отправился к прозекторскую.
Жарков с силой метал принесенный из клуба бильярдный шар в мясную тушу, закрепленную на цепочке от керосиновой лампы над секционным столом. На соседнем столе располагался уже обнаженный труп из Демидова переулка. Шар ударялся в мясо с глухим звуком и падал в таз на столе, куда была предусмотрительно уложена снятая с мертвеца одежда. Благодаря такому ухищрению опыт не производил лишнего шума и не вызывал беспокойства других обитателей участка. Всякий раз после броска Жарков подходил к туше и замерял штангенциркулем параметры вмятины.
– Могу утверждать с высокой степенью вероятности, что бедняге влепили в глаз точно таким же шаром… – не без гордости произнес он, занося полученные данные в особый бланк. – Может, даже этим… – Он кивнул на шар, оставшийся в тазу. – По крайней мере, шар точно был бильярдным…
Подумав, он поправился:
– Ну, если и не бильярдным, то такого же диаметра… Или близкого…
Покончив со следственным экспериментом, Жарков подошел к шкафчику и наполнил эрленмейер[14] бурой жидкостью из пузатой колбы.
– Удар был такой силы, что дух вышибли напрочь с одного раза.
Петр Павлович осушил эрленмейер и уставился немигающим взглядом на большой палец ноги покойника.
– По крайней мере, других серьезных повреждений на трупе нет, – уточнил он, придя в себя.
– Шаром могли убить и на улице, верно? – предположил Ардов.
– Могли, – согласился Жарков. – Хотя способ странный… Тем более что в клубе этот господин вчера определенно был. Котелок – с его головы.