Змеи и виртуозы - стр. 44
– Боже, Райли, а мы думали, тебе не по нраву эти живые аукционы.
Она замолкает, и на лице отражается природная жестокость.
– Учитывая твою семейную историю, не думаю, что это было для тебя чем-то ужасным.
Я приоткрываю рот, ответ на самом кончике языка.
Не знаю, о чем она – о матери-проститутке или причастности брата к мафии и связи обоих с работорговлей. Впрочем, детали в этой ситуации едва ли имеют значение. Важно то, что она меня саму видит в контексте семьи, и мне никогда не убедить ее в том, что может быть иначе.
Если что-то вы воспринимаете как мусор, очень сложно потом сделать это вполне для вас приглядным.
Я и не собираюсь это делать, поэтому просто прикусываю щеку и молчу.
Прохожу к раковине, мою руки, стараясь смыть напоминания об Эйдене Джеймсе из-под ногтей.
Вытираю руки, беру из холодильника бутылку с фирменной водой отеля и прохожу туда, где сидят мои «подруги», размышляя, присоединиться к ним или нет. Сажусь на подлокотник дивана и жду приглашения к пиршеству. Что-то мне подсказывает, что ненависти, несмотря на все, они ко мне не испытывают.
Потому что я, кажется, та идиотка, что довольствуется брошенными ей объедками.
Как по мне, так это лучше, чем голодать.
– А куда вы пропали? – спрашиваю я, стараясь не смотреть на кровавые сцены на экране.
– О, знаешь, мы отлично прогулялись по залу, где проходило мероприятие, приняли кое-что, нам предлагали, видели несколько знаменитостей, не звезд, но все же. Скучная тусовка, по правде говоря.
Я слежу за губами Мелли, пока она отвечает, но отчего-то не верю ни единому слову.
– Я вас искала, но не нашла.
– Мы были рядом, ты не заметила, – говорит Аврора, пожимая плечами. – Невнимательно искала.
– Видимо, увлеклась разговором с богатым папиком. – Мелли хихикает и тычет пальцем мне в колено, словно нам обоим нравится шутка.
– Он больше похож на волка с Уолл-стрит, – замечает Аврора и поднимает бровь. – Надеюсь, ты его раскрутила?
– Вы о чем?
Щеки мои горят от волнения, оно стекает по груди, как жидкость из капельницы, я встаю, не желая подтверждать, есть ли в их словах правда.
Конечно, я ушла не с папиком, но лучше не стало.
Выхожу из комнаты и запираюсь в ванной. Надо смыть с себя события ночи, как можно меньше проникаясь подробностями, не обращая внимания на тяжесть внизу живота.
У меня нет желания думать, отчего там так тянет. Несколько минут сижу, прижав лейку душа к лобку. Не ради оргазма, не ради удовольствия от воспоминаний о губах и языке Эйдена. Я лишь позволяю воде течь, чтобы успокоить меня.
Фиона звонит, когда я забираюсь под одеяло из гусиного пуха. Выключаю свет и отвечаю.