Злой волк - стр. 19
– Привет, Майке! – крикнула она и через силу улыбнулась, хотя ей было не до веселья. Сначала неприятный конфликт с Норманом, потом разговор с Вольфгангом Матерном. До семи часов у них в конференц-зале проходило заседание всего коллектива по кризисной ситуации. Потом Ханна и Ян сидели в мрачном задымленном баре в переулке рядом с Гётештрассе, где встречались со свободным продюсером, которая в течение полутора часов, выкуривая сигарету за сигаретой, предъявляла им бессовестные требования. Абсолютно потерянное время.
– Привет, Ханна. – Майке поднялась с верхней ступени лестницы. Перед входной дверью стояли два чемодана и дорожная сумка.
– Почему ты не позвонила и не сообщила, что приедешь сегодня?
– Я пыталась дозвониться тебе раз двадцать, – ответила Майке с упреком в голосе. – Зачем ты отключила мобильник?
– Ох, сегодня одни неприятности. – Ханна вздохнула. – Я его выключила, наверное, случайно. Но ты могла позвонить мне на работу.
Она поцеловала дочь в щеку, та в ответ скорчила гримасу. Затем Ханна открыла дверь и помогла Майке внести вещи в дом.
Переезд из Берлина в Мюнхен, кажется, пошел Майке на пользу. С того времени, когда она видела дочь в последний раз, та поправилась. У нее отросли волосы, и стиль одежды чуть изменился в лучшую сторону. Может быть, вскоре она окончательно вырастет из присущей позднему пубертатному периоду моды одеваться как бомжиха.
– Ты хорошо выглядишь, – сказала Ханна.
– В отличие от тебя, – ответила Майке и критически оглядела Ханну. – Ты стала очень милой старушкой.
– Спасибо за комплимент.
Ханна скинула туфли и прошла в кухню, чтобы достать из холодильника ледяное пиво.
Ее отношения с дочерью всегда были сложными, и после того, как они обменялись первыми словами, Ханна не была уже уверена, что эта ее идея, попросить дочь во время летних каникул поработать ассистенткой продюсера, была удачной. Ее никогда не интересовало, что другие люди говорят о ней за спиной, но враждебность Майке причиняла ей все бо́льшую боль. По телефону дочь сразу объявила, что она соглашается на эту работу не из родственных чувств, а исключительно по финансовым соображениям. Тем не менее Ханна была рада, что Майке все лето проведет у нее. Она все еще не привыкла к одиночеству.
В туалете раздался звук спускаемой воды, и через некоторое время в кухню вошла Майке.
– Ты голодна? – поинтересовалась Ханна.
– Нет, я уже перекусила.
Ханна в изнеможении опустилась на один из кухонных стульев, вытянула ноги и пошевелила причинявшими ей сильную боль пальцами. Hallux rigidus[8] в обоих больших пальцах – цена за то, что она в течение тридцати лет щеголяла в «лодочках». Туфли с каблуками выше четырех сантиметров вызывали все больше и больше мучений, но не могла же она, в конце концов, ходить в спортивной обуви.