Зловещий лабиринт - стр. 7
– Ничего, бывает. – Дымов чувствовал дурацкую неловкость. – Вы успели, мы вам признательны. Я могу поговорить с вашим командиром?
– Вы уже говорите, – в женском голосе звучали насмешливые нотки, заблестели глаза. Стали ухмыляться латышские партизаны. – Вас что-то удивляет? В нашей группе осталось одиннадцать человек, люди подчиняются мне независимо от того, нравится вам это или нет. – Женщина протянула узкую ладошку. – Меня зовут Анна Сауляйте.
Ее кожа была сухой и прохладной.
– Майор Дымов, – сухо отчитался Влад. – К сожалению, не могу раскрыть нашу ведомственную принадлежность и суть поставленных нам задач…
– Это лишнее, – перебила Анна. – Нам поручено вас встретить, сопроводить до Лиепаи и оказать посильную помощь. Будем знакомы, майор Дымов. – Женщина, похоже, улыбнулась, сказать точнее было невозможно, лицо пряталось в тени. – Надо уходить и делать это срочно. В округе нет нацистов, по крайней мере по нашим сведениям. Но на хуторе Нейзе – это в четырех километрах на восток – стоит гарнизон солдат СС, они слышали выстрелы и могут скоро выступить. Будет неприятно, если нам отрежут дорогу. Надо пройти по лесу не меньше десяти километров. Вы должны представлять, что это значит.
– Да, Анна… Мы потеряли человека… вы же понимаете?
– Да, я понимаю, – кивнула женщина. – Постарайтесь уложиться в две минуты.
Группа понесла потери, но могло быть хуже. Видимо, сведения о заброске в немецкий тыл группы СМЕРШ попали в руки врагов. Думать об этом сейчас не имело смысла.
Погибшего Потапенко завернули в плащ-палатку, поместили в расщелину на дне оврага, завалили камнями.
– Временная мера, – объяснил своим подчиненным Влад. – Хоронить некогда. Освободим территорию – вернемся и похороним.
Постояли с непокрытыми головами, потом спохватились, полезли наверх, где латышские партизаны проявляли признаки нетерпения. Пришлось перевооружиться – боезапас для «ППШ» практически иссяк. Офицеры избавляли мертвецов от автоматов «МР-40», набивали карманы и подсумки снаряженными патронами магазинами.
– Командир, здесь живой, – глухо сообщил Садовский.
Не было времени учинять допросы. Но люди подошли. Кряхтел светловолосый легионер в порванном френче, искаженная от боли физиономия лоснилась от пота. Огнестрельного ранения он не получил – оступился и неудачно ударился виском о сучок. Порвалась кожа, возможно, пострадал череп. Он потерял сознание, а теперь очнулся и полз за куст. Поняв, что погорел, мучительно застонал, откинул голову. Это был совсем молодой человек, он дрожал, губы беззвучно двигались. Говорить он не мог, горло отказало.