Зло - стр. 2
– Я, Ястреб, слышал, что ты – человек авторитетный. Какой масти, не знаю, но за тебя самые козырные люди мазу держат. Но я – вор в законе, я всю Армению держу.
– Помолчи, вор в законе…
Ястреб подошел к серванту, забитому хрусталем, открыл дверцу, щелкнул ногтем по одному из разноцветных бокалов венецианского стекла. Бокал ответил ему мелодично и тонко.
Ястреб усмехнулся:
– Упаковался ты, Жорик, под завязку. Прямо секретарь ЦК. Конечно, от такой жизни неохота на дело идти. Но выхода у тебя нет.
– Это почему?
– А потому. – Ястреб достал из кейса, стоящего у дивана, полиэтиленовую папочку со спортивной эмблемой, вынул из нее большую фотографию.
– Это ты писал, вор в законе?
Жорик взял фотографию, и руки у него задрожали.
– Ты… легавый, ты… мент… – захрипел он.
– Не хрипи, падла. Рот твой ссученный. Витя Утюг во Владимирской крытке по сей день гадает, кто его после такого файного дела вложил. А как он узнает и по зонам ксивенку кинет? Понял теперь?
– Понял.
Жорик встал, подошел к шкафу, вынул золотой портсигар с неведомой монограммой, достал папиросу, закурил, затягиваясь часто и глубоко. По комнате поплыл сладковатый противный запах.
– Все дурь смолишь, – поморщился Ястреб.
Он стоял в проеме балконной двери. Высокий, уже погрузневший, в заграничном невесомом костюме, переливающемся в два цвета, американской рубашке с одноцветным галстуком. Из другой жизни пришел в квартиру вора в законе Жоры Ереванского этот человек. Из мира, где живут сильные люди, и играют они по другим правилам, в их колоде всегда пятьдесят два туза. И Жора, смоля папиросу с планом, понимал это, понимал, что ему придется ставить опасное дело.
Дурь прояснила мозг, и соображать он стал быстрее и лучше.
– Ястреб, я врубился. Зла на тебя у меня нет. Не знаю, кто за тобой стоит, но понимаю, что люди не простые. Я все могу сделать, кроме одного. Сейф. Ты же сказал: то, что нужно, находится в сейфе. А такой старый сундук вскрыть могут только два человека – Старик и Махаон.
– Все знаешь. Старика чучмеки замочили в Ташкенте.
– Ай-ай-ай, – удивился Жорик, – кто же руку поднял на такого человека?
– Бакланы, шныри подлючие.
– Мусульманы?
– Они.
– А ответ?
– Был. Черкас с них за всю масть получил. Где Махаон?
– Там, где его не достать. В Лабытнанги, на спеце.
– Пиши ему ксивенку. Только напомни такое, что вы оба знаете. Вы же с ним кенты.
– Уважаю я его.
– Вот и хорошо, пиши. Да жди его в гости.
– Неужели? – Жорик удивленно посмотрел на Ястреба.
– Мы все можем. И помни: те, кто с нами, живут богато и долго.
– Ты же знаешь меня.
– Поэтому и пришел. – Ястреб вынул из кейса двенадцать четвертаков. – Здесь шестьдесят кусков.