Злейшие пороки - стр. 29
– Забавно. Видимо, мой затерялся.
– Разве такое теряется?
Биби заглядывает в не слишком вместительную сумку со своими пожитками, роется в ней, ищет неизвестно что. Среди стражников у стены начинается движение, караульные сменяются с поста, и это служит Биби сигналом: пора идти вперед.
– Какая же я глупая, – вместо того, чтобы ответить, говорит она. – Он же все это время был здесь.
Сань-Эр ощущает ее возвращение мгновенно.
Может, города-близнецы и утратили почти все свои предания, но их храмы по-прежнему действуют. А где есть храмы, там наверняка сохранились и следы прошлого. Духовные практики, имеющие смысл лишь в определенных условиях, сакральные способы служения, передающиеся от стариков молодежи. Именно здесь осколки коллективной памяти цепляются за жизнь, притаившись в сумраке забвения. Никто из ныне живущих не застал войну, но кое-кто еще помнит, как рос в ее тени в первые годы после того, как немалая часть населения королевства нашла убежище за городской стеной. Эти люди помнят, как их родители умалчивали о том, почему бежали из провинций, помнят страх при любом упоминании врага.
Более ста лет границы Талиня никто не нарушал. Выиграв финальную битву, престол вздохнул с облегчением. Вычистил улицы, аккуратно упаковал историю и перевязал красивым бантиком, чтобы больше никто не извлек ее на свет.
Он не сознавал, что это была не признанная победа, а лишь временное перемирие.
Ее враг не знал, что это будет лучшая из игр Биби. И на этот раз она не собиралась мириться с поражением.
Глава 5
Вскоре после наступления темноты делегация наконец возвращается в столицу.
Калла поспешила выбраться из кареты, едва та остановилась снаружи у стены, но ждать пришлось, кажется, целую вечность. Повсюду железные конструкции и строительный мусор, лестницы и разрытая земля. Тускло-зеленым светятся прожектора, установленные по верху стены через каждые два метра, и этого освещения хватает, чтобы прибывшие экипажи находили дорогу, не беспокоя жителей окраины Саня. В этот час в большинстве жилых домов, возвышающихся над стеной, жалюзи на окнах уже все равно закрыты, а их жители готовятся ко сну.
Калла обхватывает себя обеими руками и барабанит пальцами по локтям. Каждый раз, когда у ворот возникает движение, ей кажется, что сейчас они наконец распахнутся, но все время оказывается, что это просто переселенцы из провинций пробуют подобраться поближе к стене и снова отступают, напуганные стражниками и их дубинками. Калла наблюдает за мальчишкой, который то скрывается из виду, то снова появляется, чтобы не попасться. Сначала он выглядывает откуда-то слева от главной дороги. Через несколько минут крадучись подбирается все ближе и ближе справа, но тут стражник рявкает на него, и мальчишка снова исчезает. Никто его не зовет. Ни родители, ни другие взрослые не бранят его, напоминая об осторожности, и не уводят в палатку.