Злейшие пороки - стр. 22
– Я свергну короля Каса.
Убеждать Галипэя присоединиться к нему не понадобилось. В его глазах это не было государственной изменой. Галипэй был предан лишь одному из членов королевской семьи.
– Ладно, – отозвался он и поднял правую руку, словно уже присягал на верность своему новому королю. – С чего начнем?
И вот теперь это свершилось. На престол городов-близнецов взошел Август. А Сань-Эр ощущался в большей или меньшей степени прежним, и это, вероятно, была первая вероломная мысль против Августа, возникшая в голове Галипэя.
– Твою мать.
В воспоминаниях Август берет его за руку, прижимает его пальцы к своим и улыбается, что бывает с ним редко. В настоящем рука Галипэя с силой ударяет боксерскую грушу, которую избивает уже несколько часов, он поскальзывается, и острая вспышка боли пронзает запястье. Повязки у него на руках ослабли. В голове на повторе крутятся одни и те же две мысли. Первая: с Августом что-то не так. Вторая: здесь чертовски жарко.
Груша нелепо болтается. Галипэй наконец решает отдохнуть, делает выдох и наклоняется, упираясь ладонями в колени.
Этот боксерский зал находится на юге Эра, но каждую минуту через двери проходит столько народа, будто здесь самый центр Саня. Зал посещают в основном местные жильцы, которые, раздевшись до спортивных костюмов, боксируют с грушами и деревянными манекенами в свой обеденный перерыв. Галипэю нравится приходить сюда, хоть и приходится подниматься на шесть лестничных маршей вверх до двери. И даже несмотря на то, что качество груш здесь сомнительное: они набиты тряпками, зачастую образующими комки, выступы и провалы. В тренажерных залах дворца боксерские груши полны привозного песка, его доставляют из приморских провинций специально для груш высшего качества, но, с другой стороны, во дворце повсюду глаза родных Галипэя. Он просыпается и видит за дверью своей комнаты одного из Вэйсаньна. Завтракает – и рядом с ним ест еще один Вэйсаньна. Ему даже словом перемолвиться с Августом не удается, потому что не только Галипэй теперь охраняет его: вся королевская стража, все его тетки и дядьки вертятся вокруг в состоянии полной боеготовности.
А здесь на него не смотрят, за ним не следят. Закидывая руки за спину, чтобы размять уставшие плечи, Галипэй чуть не задевает какого-то мужчину, находящегося позади. Тот даже не вздрагивает. Почти не замечает, хоть и стоит почти вплотную.
Галипэй отирает пот со лба. Пора уходить, пока он не столкнулся с кем-нибудь. Все публичные места в Сань-Эре отличает теснота: здесь полы разграничены веревками, чтобы в одной секции занималось сразу несколько посетителей; хозяева предпочли не отводить под раздевалки отдельное помещение, а отгородить углы занавесками. Над головой натужно вращается вентилятор. Галипэя он не избавляет от обильного пота, зато раздувает занавеску в зоне переодевания, с шуршанием бросает влево и вправо, прежде чем Галипэй резким движением откидывает ее с дороги. Он открывает свой шкафчик. Внутри светится экран пейджера, сообщая о входящих сообщениях.