Злая шутка - стр. 4
– Хуже. Вставай, жди меня, я скоро буду.
– Вообще-то я еще даже не умывалась, – попыталась отбиться я, хотя и понимала, что это тщетно.
– Пока я доеду, умоешься. Потом будет не до того.
Столь бесцеремонное поведение я могла позволить только одному человеку – моей подруге детства, а потом и однокурснице Тае Кутиевой. Я ее знаю столько, сколько помню саму себя, потому что мы жили в одном доме, ее родители были однокурсниками моей мамы (и отца – соответственно), дружили с незапамятных времен, а потом всю жизнь вращались в одной юридической тусовке. Между нами с Тайкой ни условностей, ни церемоний нет. В студенческие годы Тая могла явиться к нам в половине третьего ночи, зная, что мама вряд ли воспримет ее визит в негативном ключе, и заявить, давясь рыданиями:
– Ксюха, я никогда его не любила! Я только сейчас это поняла! На что я потратила полгода своей жизни!
Я старалась не остаться в долгу. Я могла, например, излишне впечатлившись ночным просмотром «Крестного отца», утянуть домашний телефон в кухню, чтобы мама не проснулась, набрать номер и сказать:
– Ты знаешь, Тайка, все-таки Аль Пачино самый красивый мужчина в мире.
– Он слишком маленький, – спросонья заявила тогда она.
– Не беда, тебя он в компанию не приглашал, а мне бы подошел и таким, какой есть.
– Ладно, – зевнув, легко соглашалась Тая почти в три часа ночи, – я не возражаю.
Мы с ней любили друг друга иррациональной любовью. У нас было много несовпадений во взглядах на профессию и на жизнь, но по-взрослому мы никогда не спорили, это было залогом сохранения наших уникальных отношений, мы обе понимали это, хотя и никогда не произносили ничего подобного вслух.
То, что Тая заявила о чем-то, что хуже пожара, меня не слишком удивило: никогда не знаешь, что в данный момент могло так всколыхнуть ее впечатлительную натуру. Я ждала ее без всякого плохого предчувствия. Оказалось, напрасно.
Тайка ввалилась ко мне минут через сорок в крайней степени возбуждения – признак того, что она принесла какие-то новости. Однако по напряженному выражению ее лица, по тому, как старательно она отводила взгляд, мне стало понятно, что эти новости не из разряда радостных. Лицо у нее было довольно помятое. Сперва я подумала, что моя подруга этой ночью попала в какую-то переделку, но не стала задавать никаких вопросов – сейчас сама расскажет, иначе зачем приперлась в такую рань?
Тая не спешила, вернее, никак не могла начать. Полезла было в холодильник, но я обратила ее внимание, что бутерброды уже на столе, она окинула их невидящим взглядом и достала из пакета свежие круассаны, которые захватила где-то по дороге. В холодильнике ее интересовало другое: нет ли у меня случайно сливок?