Злая Русь. Зима 1238 - стр. 22
Сейчас, глядя на огромный лагерь Батыя, князь с острой благодарностью вспоминал порубежника, добывшего ценного языка и убедившего Всеволода Михайловича вывести рать из порубежья. А уж последний сам донес до князя слова ельчанина…
Удивительное ведь дело – от самоубийственной битвы рязанцев спас простой ратник! Где он теперь, этот грамотный и смелый молодец, знающий о греках царя Леонида, жив ли, или пал в одной из множества схваток на реке? Горстка гридей и порубежников действительно сумела задержать поганых на льду Прони, но вот сжечь пороки уже не смогла. Вон, высятся практически достроенные махины полутора десятков огромных камнеметов, а рядом стоит множество пороков поменьше… И как же их много! Таким стены Рязани на пару-тройку дней обстрела, после чего орда ворвется в крепость сквозь многочисленные и широкие бреши…
Впрочем, у Юрия Ингваревича ведь есть кому встретить татар. Три тысячи конных гридей – лучшие вой Рязани, Мурома, Белгорода, Переяславля, Перевитска, Коломны! И пешие дружинники: столько же опытных копейщиков и топорщиков, умеющих строиться стеной щитов, да самые умелые стрелки с тугими составными луками… И наконец, три тысячи отборных ополченцев – сыны порубежья со степью, знающие, за какой конец взять саблю или меч, практически на равных с половцами владеющие луком и копьем, уверенно держащиеся в седлах. На своем веку многим из них уже довелось оборонять родные веси от кочевых разбойников, а порой и догонять их уже в степи и вместе с дружинниками Ельца, Ливен, Воргола отбивать полон… С этими воями князь выступил против Батыя, с ними же вернулся защищать стольный град!
Но помимо дружины и наиболее крепкого ополчения в Рязани укрылось множество беженцев, а среди них и боеспособные мужчины. Воевода Яромир, старший над личной охраной княгини и княжны с княжичем Иваном – а это четыре сотни гридей, – еще до возвращения князя стал собирать из прибывших в город мужей новое ополчение. Да, большинство новоиспеченных воев юнцы, кто едва может поднять топор, или старики, кто пока еще может… Но ведь хватает и мужей в расцвете сил и лет! Крепких, жилистых лесорубов с узловатыми руками и широкими, мощными кистями, привычных к тяжелым плотницким топорам, да ловких охотников, умелых в обращении с луком и довольно метко бьющих даже из простых однодревок…
Среди них выделяются статью матерые, могучие медвежатники, порой в одиночку добывающие хозяина леса с секирой да охотничьей рогатиной! Одним словом, есть кому на стенах драться… И вот Яромир начал собирать из беженцев сотни, выделяя на каждую по десятку дружинников, назначая из числа ближников сотских голов. Гриди подучат ополченцев, покажут личным примером, как нужно драться, вдохновят в сече! А крепкими, бывалыми мужами из лесорубов и охотников старались равномерно разбавить стариков и юнцов… Кузнецы же, единственные, кого не стал воевода верстать в ратники, денно и нощно трудились, перековывая широкие плотницкие топоры в узколезвийные чеканы (ими и рубить сподручнее, и удар выходит страшнее!) да вырабатывая все запасы крицы… Каждый день из кузней выносили десятки наконечников для стрел и сулиц, рогульки железные, стальные умбоны, и плотники с кожевенниками тут же принимались собирать щиты, мастерить срезни и дротики…