Злая Русь. Пронск - стр. 28
– Спасибо, друже!!!
…Чтобы охватить как можно большую площадь выпасов и, как следствие, угнать как можно больше лошадей и скота, от леса мы пошли тонкой, растянутой цепью, из луков и арбалетов сняв всех, кто оказался на виду. Но когда уже достигли животных и начали резать путы на лошадях, со стороны татарских сторож, ведомых арбанаями-монголами, последовала бешеная контратака! Причем рассеянные десятки поганых изначально вступали в бой с меньшим числом дружинников, порой разрывая тонкую цепочку рязанских ратников. Однако каждый раз на помощь атакованным товарищам приходили те, кто двигался вперед справа или слева, и в конечном итоге сторожи были в буквальном смысле вырублены.
Чуть отойдя от короткой яростной схватки, я встал на недавно сброшенные лыжи и поднял из снега палки, после чего окинул взглядом ратников, «подковой» гонящих отары скота и лошадиный табун к реке. Помедлив всего пару секунд, стараясь отдышаться, я снял с пояса боевой рог и прижал к губам, предварительно глубоко вдохнув… В следующий миг над заснеженным полем, бывшим летом роскошным пойменным лугом с густой высокой травой, раздался условный сигнал из трех повторяющихся протяжных громких звуков. И тут же из леса вынырнули вои сотни (хотя, вернее сказать, уже полусотни) Кречета, сжимая в руках за ночь сбитые рогатки, а от «подковы» отделилось несколько десятков моих собственных ратников и дружинников Ельца.
– К реке, братцы, поспешим к реке!!!
Наш двухсотенный отряд, играющий роль щита остальной дружины, занял позицию на левой оконечности цепи – ближе всего к монгольскому корпусу, осаждающему Ижеславец. Такое решение – самое правильное и рациональное, хотя и несет в себе определенную опасность… Например, не успеем мы вовремя выставить заграждение из рогаток на реке – и поганых придется тормозить стеной из собственных щитов и тел, что в любом случае очень быстро истончится… И потому, как только мы перебили все татарские сторожи на своем участке, я подал сигнал – и вои устремились за мной.
А теперь вот мы со всех ног дружно бежим на лыжах к Проне, судорожно глотая морозный воздух широко раскрытыми ртами и уже на берегу начав разбрасывать остатки запасов «чеснока»… Зараза, как при этом мешаются саадак и колчан, прицепленные на пояс – кто бы знал! Во время схватки их даже не замечал, а тут…
– На лед приберегите рогульки железные! На лед!!! Здесь ельчане свой запас разбросают…
Наклонившись и чуть присев в коленях, переношу вес тела вперед и скатываюсь на лыжах с невысокой горки на речной лед, покрытый утоптанным сотнями лошадей снегом. И тут же щедро швыряю перед собой горсть имеющегося «чеснока», после чего кричу дружинникам: