Злая память - стр. 109
– Валерка, ты чего такой хмурый? Не рад что ли нашему приезду? – открывая армейским ножом банку тушёнки, поинтересовался Горбунов. – А то смотри. Нам и в обратный путь недолго снарядиться.
– Ещё чего. Отпустить вас с таким-то добром? – возмутился Князев, кивнув на бутылку стоявшую по центру стола. – Дело тут вовсе не в вас. Устал я нынче. День был сегодня каким-то тяжёлый. – распространяться о своем ЧП майор не спешил. – Вы бы лучше о себе рассказали. Сто лет вас не видел.
– Чё рассказывать-то? – усмехнулся Медведев. – У нас, всё как обычно. Кгбычно. Стреляем, ловим, спасаем, уничтожаем. Муха, по прежнему из кожи вон лезет, доказывая начальству, что он лучший. Тогда как нам приходится отдуваться за его обещания и сверх повышенные обязательства. А если честно, то служится сейчас намного проще, нежели в девяностые. Если б не Рамзанчик…
– Это ты о нынешнем Президенте Ичкерии? О Кадырове? – уточнил Валерий.
– А-то, о ком же. – согласился Олег. – Здесь всё так же. Похищают людей и убивают бойцов федеральных войск. Только теперь этим занимаются не только боевики, но и кадыровцы, под чутким руководством самого Рамзана. Подчас Кадыров так душит местное население, что те опять бегут в леса. Где мы их, как боевиков и террористов и раскатывает под уровень грунта. Короче, не власть, а некий вполне узаконенный беспредел. При этом Москва, каждый раз продлевает Рамзану полномочия на все что угодно.
– Как и его папаша, объявивший джихад России, в 90-х расправлялся с федералами… – поддержал Медведева Горбунов. – …С той же безжалостностью теперь и Рамзан, со своими приспешниками, то есть, бывшими боевиками, «мочит» сейчас: как своих, так и чужих.
Слушай Князь анекдот. Как-то лев возвращается в свой зоопарк из командировки. А его не пускают: «Ты, кто такой?»
«Да вы что, с ума посходили? – рычит лев. – Я же Лев! Царь зверей!»
А ему отвечают: «Нет. Царь зверей, это Рамзан Кадыров. А ты… Ты просто животное.»
При этом, Виктор сделал особый акцент на слове «звери», давая понять, что вкладывает он в него несколько двоякий смысл. Хотя офицеры, поняли бы это и без каких-либо дополнительных интонаций.
Именно сейчас, пожалуй впервые, Валерий мог наблюдать за своими бывшими бойцами несколько отстранёно, как бы со стороны. То есть, не взглядом их непосредственного командира, а как лицо постороннее и далёкое от спецназа. Офицеры суетились над закуской; шутили; о чем-то вспоминали. Как бы между прочим и совсем непринуждённо рассказывали о своих тяжёлых, боевых буднях, в которых каждый новый день мог запросто оказаться для них последним.