Злая память. Книга вторая. Сибирь - стр. 13
Бегло пролистав блокнот, Валерий открыл его на последней странице. Именно на той, на которую, как будто бы и указывал ему Сергей, явившийся в князевские бессознательное видение. Там было лишь две записи: 961А884Н46Ж55 и 908М798А00Ш20.
«Да ведь это номера сотовых телефонов, с именами. – быстро сообразил Князев. – Буквы АНЖ между цифр, наверняка означают Анжела или Анжелика. Соответственно, МАШ – конечно же Маша. И которой из этих девиц мне следует позвонить, а потом ещё и навестить, рассказать? Наверняка Маше, коль записана она позже Анжелы!..»
– Витюша, ты оставь его мне. – закрывая блокнот, предложил Валерий. – Свободного времени у меня нынче много. Покумекаю и может разберусь: что здесь и к чему.
– Да, ради Бога!.. – словно свалив с плеча непосильную ношу, облегчённо вздохнул Горбунов.
Перед самым своим отбытием на родину, не забыли о командире и «дембеля». На ту минуту, рядом с Валерием была Ирина.
– Товарищ майор, принесли вам то, о чём вы нас ранее просили… – Самолюк протянул Князеву пакет. А заметив на лице Валерия некоторую растерянность, тотчас поспешил пояснить. – …Ну, тогда… Помните? В лагере ваххабитов, когда выносили вас раненного. – после чего, переглянувшись с Литвиненко перешёл на шёпот. – Мы тут ещё, кое-что лишнее положили. Надеемся, что этот довесок придётся вам кстати.
– Спасибо, ребята. Считайте, что теперь я ваш должник.
– А что там? – не скрывая своего женского любопытства, Ирина кивнула на принесённый пакет.
– Завещание покойного Саеба. – отшутился майор, а заглянув вовнутрь свёртка, сурово покосился на парней. – Откуда «баксы»?
– Тише-тише, командир. – зашипел Литвиненко и, оглядевшись по сторонам (не услышал ли кто возмущение Князева), добавил в полголоса. – У Аль-Балаави этого добра была полная сумка. Малость изъяли, в качестве трофея. Ему-то они, уже без надобности.
– Забирайте. – Валерий решительно вынул из пакета, перевязанную резинкой, пачку новеньких и, похоже, ни разу не смятых долларов. – Избавьтесь от них.
– Но, почему? – с некоторой обидой в голосе, растеряно вопросил Самолюк.
– Выходит, кое-каким вещам я всё же не успел вас научить. – тяжело вздохнул Князев.
– Это вы о том, что нельзя брать чужого? – с детской наивностью поинтересовался Игорь.
– Да, какое ж это «чужое»?.. – возмутился Литвиненко. – …После смерти араба, они скорее ничьи. Если не сказать: наши. Нами завоёванные. Так отчего же не воспользоваться моментом?
– Не в том дело, чьи они: «наши»; «ваши»; «ничьи» или «чужие». Я вовсе не об этом!.. – устроившись поудобнее, Валерий приготовился к долгому пояснительному монологу. – …Уж и не знаю, как доступнее мне вам растолковать. Начну, пожалуй, с того… Короче, существует негласное поверие о том, что с места крупных катастроф; с поля боя и с фронтовых территорий – то есть там, где погуляла человеческая смерть – нельзя подбирать никакие ценности и, уж тем более деньги. Ведь неспроста бытует мнение о том, что всевозможные драгметаллы, ценные камни и денежные купюры обладают свойством накапливать в себе весь, окружавший их негатив, всю «чёрную» энергетику и всё зло, которое с ними соприкасается. В то время, как гибель людей, так и вовсе является наивысшим проявлением отрицательных, потусторонних сил в нашем мире. Не уж-то вы собираетесь притащить в свой дом, тень войны, всевозможные несчастья, ауру страха и насилия?