Златник Владимира - стр. 26

– Очень приятно, Юля, но я не врач.

– Неважно, – Владимир Леонидович тряхнул плечами. Он продолжать держать раненого. – Главное, вы знаете, что надо делать. А то я, честно говоря, немного растерялся.

Они успели перекинуться еще несколькими ничего не значащими фразами до тех пор, как им принесли бумагу. Затем приехала «скорая» и увезла раненого. Пришел участковый и попросил дать показания. Владимир Леонидович все это время был с ней рядом. Она чувствовала его запах, перехватывала его взгляды, слушала его голос и не могла понять, что с ней происходит.

Он ей явно все больше и больше нравился, и она даже почувствовала себя немного обиженной, когда он совершенно спокойно сказал:

– Ну вот, вроде бы и все! Теперь вы можете забрать своего малыша и идти домой. Извините, что так надолго задержали вас.

Однако сразу им расстаться не пришлось. Он провел ее в подсобное помещение музея, где она обнаружила своего сына, сидящего за столом перед компьютером. Перед ним стояла чашка уже остывшего чая и надкусанный тульский пряник. Мальчик что– то увлеченно рассматривал на экране.

Юлия Михайловна попыталась сосредоточить все свое внимание на сыне, проявляя излишнюю озабоченность:

– Как ты здесь, не скучал?

Она склонилась к нему, целуя в лоб.

– Нет, – радостно ответил ей Николаша. – Не скучал, тетя Ира рассказывала мне сказки, а дядя Игорь дал подержать автомат.

– Хорошо, давай тогда одеваться. Нам пора.

Куртка и теплые штаны Николаши висели на спинке стула, а сам он был в одной рубашке и колготках. Она стала его одевать, а Владимир Леонидович, как мог, помогал ей.

– Еще раз большое спасибо вам за помощь, – в который уже раз повторил он ей слова признательности.

Юлия Михайловна кивала головой и слушала его мягкий голос, очень отчетливо понимая, что слышит его, скорее всего, в последний раз. И от этого почему– то ей становилось грустно.

– Да что вы, это мой долг. Я не могла иначе.

Она все ждала, что он сейчас ей предложит куда– нибудь сходить или, на худой конец, пригласит еще раз в свой музей, но Владимир Леонидович говорил, говорил, однако почему– то не о том. И снова ей помог случай.

Ее Николаша, уже одетый и слегка взмокший, неожиданно спросил:

– Мама, а что такое златник?

– Златник? – она удивленно посмотрела на сына. – А где ты услышал это слово?

Потом перевела взгляд на Владимира Леонидовича и как можно естественнее захлопала своими длинными ресницами. Он, перехватив ее взгляд, вдруг неожиданно вздрогнул и как– то поспешно ответил:

– Это такая монета старинная. Очень красивая, – он посмотрел на мальчика. – Откуда ты про нее узнал?