Златник Владимира - стр. 20
«Как же так? Почему? Все только и мечтают устроиться на тепленькое место и жить себе припеваючи, – восклицала супруга, упирая руки в боки, – и только тебе просто так не живется. За деньги работать не хочешь? Тебе подавай идею! Да кому она нужна– то, эта идея? Максималист хренов. А жена ходит в лохмотьях!».
Каждый раз, поднимаясь по парадной лестнице бывшего «особняка» местных помещиков (переданного, благодаря его стараниям, музею лет шесть назад), Владимир Найденов ловил себя на мысли, что ведет бесполезный спор со своей супругой, а заодно и с теми, кто считает, что он занимается «черт знает чем», а, может быть, и сам с собой. Каждый раз он убедительно доказывал, что на самом деле идея нужна всем, вот только не все хотят брать на себя ответственность за ее воплощение, поэтому и выбирают в качестве проходного варианта деньги, деньги и еще раз деньги.
Каждый раз он доказывал всем и себе, что если таким способом рассуждать, то лучшим способом добывания денег оказываются – торговля оружием, наркотиками, проституция и религия.
«Так давай, откинув ложный стыд, займемся сразу этими прибыльными делами, – отвечал он, прищурив глаз, виртуальной Алевтине, – почему обязательно начинать с банка, торговли или государства? Продадим парочку пулеметов в Африку. И заживем припеваючи!».
«Да, ты продай! Тогда и поговорим», – тут же вставляла в его монолог свои ехидные «пять копеек» потусторонняя супруга.
«Пулеметов нет, могу кадилом махать или стать сутенером!», – тут же мысленно отвечал Владимир и улыбался, видя ее возмущение по этому поводу.
«Ах ты сволочь! Родную жену на панель выгнать хочешь!».
«Вот видишь! Значит, не имеет смысла менять шило на мыло и искать себе место там, где считается престижно. Заметь, всего лишь «считается». В музее тоже можно реализовать свои желания, мысли и амбиции. Что же касается лохмотьев, то этот аргумент я вообще не приемлю, ты одеваешься вполне прилично!».
«На свои! Заметь!», – поднимала вверх указательный палец воображаемая Алевтина.
И тут Владимиру Найденову возразить было нечего. Ему оставалось только опускать вниз глаза.
Его зарплаты хватало только на самое необходимое.
Нет, он, конечно, знал, что на это можно сказать, что они муж и жена, что бюджет у них общий, и она имеет возможность покупать себе дорогие шмотки, потому что основные платежи, в том числе и кредиты, покрываются как раз из его зарплаты, и вообще, главное же не деньги, а любовь, но язык никогда не поворачивался произнести это вслух. Да что там вслух, внутри себя он не хотел признаваться в этом, ему не давало этого сделать его мужское начало, и именно поэтому в итоге он всегда оказывался битым. Формально он оставался в статусе неудачника и простофили, которого терпят.