Зимопись. Путь домой. Аз - стр. 38

– Ясно. – Я пнул ближайшую шишку. – Везде обман. Кедровые орешки, оказывается, во-первых, не кедровые, а во-вторых, не орешки.

– Но в остальном-то все правда, – усмехнулся Малик.

– Я так же сильно разуверился в окружающем мире, – продолжил я бурчать, – когда узнал, что большинство известных мне по кино и мультфильмам енотов – никакие не еноты, а енотовидные собаки.

– А здесь собаки – волки, – сказал Малик.

– А женщины – ангелы, – добавил дядя Люсик. – Впрочем, в нашем мире их иногда тоже так называли. – Он вздохнул. – Но упомянутое «иногда», видимо, их не устраивало.

– Это потому, что женщины любят ушами, – сказал Малик, – а мужчины – руками.

– И только кролики чем надо. – Дядя Люсик прикрыл глаза и продекламировал: – «Вы совершили путь от червя к человеку, но многое в вас еще осталось от червя. Некогда были вы обезьяной, и даже теперь еще человек больше обезьяна, чем иная из обезьян». Ницше.

– Будь мягче к людям, – быстро ответил Малик.

– Я что-то не то сказал? – удивился дядя Люсик.

Малик повторил с продолжением:

– «Будь мягче к людям. Хочешь быть мудрей? Не делай больно мудростью своей».

– Омар Хайям, – узнал дядя Люсик.

– А нельзя ли как-нибудь так разговаривать, чтобы другие тоже что-то понимали? – подал голос прислушивавшийся Котя.

– Можно, – сказал Малик.

И разговор сам собой затих.

Собирая «орешки», по лесу мы двигались вдоль дороги, стараясь не отдаляться, и вскоре впереди сквозь ветви открылась развилка.

– Влево дорога уходит к вотчине цариссы Меланьи, а темный дом – справа, на другом конце земель цариссы Яны, – объяснил дядя Люсик. – По местоположению темного дома им как бы заведует царисса Яна, но «заведование» ограничено снабжением и охраной внешнего периметра. Темный дом – сам по себе, он никому не принадлежит, там, с благословения Совета сестричества, распоряжаются святые сестры. – Дядя Люсик на миг повернул лицо к дороге, что уходила влево. – Кстати, крепость отсюда тоже недалеко, за вотчиной Меланьи на развилке влево.

– Надеюсь, последняя информация нам не пригодится, – проговорил Малик.

Я тоже надеялся, а вслух спросил иное:

– У цариссы Яны есть дочери?

Это ведь мне вызывать огонь на себя. Надо быть готовым.

– Всего одна, и ты ее хорошо знаешь, – сказал дядя Люсик. – Ярослава. Единственная наследница. – Он повернулся к Малику и проговорил с некоторым сомнением: – Может быть, Чапе не стоит ходить с нами в башню? Если на его свободу начнут покушаться и там…

Я возразил:

– В амнистию мы с Маликом вписаны оба, про меня спросят в любом случае. Мне нужно идти. Как и Ефросинья, Ярослава тоже может оказаться в башне, тогда я передам сообщение от ее брата. Возможно, она что-то вспомнит из детства. И, как единственному другу Юлиана, Ярослава может рассказать мне больше, чем кому-то другому.