Зимопись. Путь домой. Аз - стр. 28
И снова: уйти нельзя остаться. Не трогать несправедливое (с нашей точки зрения) общество или кроваво вмешаться (кроваво, поскольку по-другому не бывает). Пусть ответа, биться за свободу-равенство-братство в этом мире или любым способом улетать домой, у меня еще не было, но определенные мысли бродили, причем бродили так, что забродили и иногда вырывались дурным запашком. Не хотелось обсуждать это вслух.
Я боялся. Не за себя. Зачем бояться за себя? Как логично заметил кто-то древний, когда есть смерть – нас нет, когда есть мы – нет смерти. Кажется, это так звучало. Не помню. Был бы под рукой интернет-поисковик…
Зарина. Зарина-Зарина-Зарина. Все мысли так ли иначе возвращались к ней и касались только ее. И планы зависели от того, как повернутся события дальше. Что я сделаю, когда встречусь с Зариной?
А кто сказал, что она сидит в том темном доме и ждет меня, суженого-ряженого, как намеревалась? Никто мне ничего не гарантировал. Обстоятельства могли измениться как у Зарины, так и у ее начальства. Мало ли куда ее забросит судьба.
И все же, куда бы ни забросило – я найду Зарину.
Мир, в который нас перенесло, сделал из меня хорошего ученика. Усвоено многое. Везде, во всех непонятных уму верованиях, политических системах и кажущихся странными цивилизациях всегда есть что-то восхищающее. Здесь это были некоторые законы Аллы. Я повторял про себя, как мантру: «Я не ною и не жалуюсь, я пересиливаю. Я не прошу, я действую. Для меня нет невозможного. Трудно – да, долго – может быть, но не невозможно. Я слушаю умных, но верю только верным, в этом состоит мудрость. Я никогда, никогда, никогда не сдаюсь. Меня можно убить, но нельзя сломать. Победа – сплав опыта, ума, смекалки, воли и подготовки. Недобор в любой из составляющих – смерть».
Сплав опыта, ума, смекалки, воли и подготовки – это были мы втроем: Малик, дядя Люсик и я. Я надеялся на них, верных мне, и был верен им. Они так же верили мне. Только вместе мы могли чего-то достичь.
Ответ, что же «трем царям» делать дальше, зависел от меня, а для меня он зависел от ответа Зарины. Я не хочу погибнуть, хоть мне и жаль угнетенных людей. Мне хочется незатейливого семейного счастья, жизни вдвоем где-нибудь, где не надо убивать или убегать. Хочется обычных для двадцать первого века комфортных условий. Компьютер, телевизор, мягкая мебель, невообразимый поток информации, в котором можно купаться до полного посинения и выпадения в осадок… Поэтому первое, что я сделаю – предложу Зарине лететь со мной.
Интересно представить нас в моем мире.