Зимопись. Путь домой. Аз - стр. 15
Неплохое объяснение. Кажется, в своем нежелании соблюдать местные обычаи Малик отныне будет ссылаться на подсказанную Ефросиньей причину.
– У Малика Носатого должен быть огромный меч! – не удержался мелкий Антип.
– Он остался в комнате, которую нам любезно предоставила хозяйка. – Малик на миг уважительно склонил голову в сторону Ефросиньи.
Употребление слова «хозяйка» по отношению именно к царевне, без лишних дифирамбов отсутствующей цариссе, Ефросинье, безусловно, понравилось. В ее задумчивом взгляде проскользнула благосклонность.
Малик вновь повернулся к мальчишкам:
– Приходите после ужина, покажу.
– Можно?! – Братья вскинули умоляющие взоры на сестру.
– Подумаю, – сдержанно ответила та.
Дядя Люсик осторожно вбросил:
– В мой прошлый визит ваш последний оставшийся в живых дедушка болел, и я не смог с ним познакомиться…
– Позавчера он умер, – перебила Ефросинья. – Вчера увезли на кладбище.
– Приношу соболезнования. – Дядя Люсик сочувственно опустил лицо.
Мы с Маликом сделали так же.
Еще одна ниточка оборвалась. Теперь не узнать правды, откуда и как пришли беловолосые: Юлиан почти ничего не помнил, а Ярослава младше него и во время бегства с родины, наверное, еще под стол пешком ходила. Если пересечемся с ней, то я, конечно, поинтересуюсь, но на информативный ответ рассчитывать не стоит.
Наше сочувствие Ефросинье оказалось не нужно.
– Рано или поздно все там будем, жить надо здесь и сейчас. Дед пожил, теперь наша очередь.
Глубокомысленно-философское начало речи напрочь перечеркнула себялюбивая концовка. Дядя Люсик вздохнул, мы с Маликом переглянулись.
– Царисса Анисья, как я понимаю, вернется нескоро… – начал дядя Люсик и умолк.
Ответ Ефросиньи мог разъяснить, куда и зачем отправилось боеспособное население башни, а мог и перевернуться в обратное: «Зачем вам моя мама, какое у вас к ней дело, и что вы, собственно говоря, делаете так далеко от дороги между школой и крепостью?» Врать про некий секретный приказ Верховной царицы можно долго, в стране башен нет единой базы данных, но когда-нибудь такая ложь выйдет боком.
Я, Малик и дядя Люсик замерли: в какую сторону качнет царевну?
Ефросинья взяла в руки ложку, что послужило сигналом к началу трапезы.
– Кушайте, не стесняйтесь, у нас не отравят, – сказала царевна с улыбкой и показала пример.
Дальше она говорила уже с набитым ртом, и, кстати, это ее не волновало. Возможно, местные правила этикета отличались от тех, что знакомы мне с детства. Возможно и другое – что Ефросинья хочет больше чем умеет, а о том, что чего-то не знает, она просто не догадывается.