Зимопись. Книга пятая. Как я был невестором - стр. 40

Не тут-то было.

– На нашей земле вопросы задаем мы, – отсек Малик. – Не волнуйтесь, ваше достоинство никто не уронит. Его просто не заметят. Да и зачем оно тут кому-то – такое? Юмор. Мы здесь все очень веселые ребята

Я чувствовал, как он изо всех сил придумывает, как разделить нас и выспросить подробности. Любая оплошность приведет к жертвам, а жертвы потянут ниточку за гору и отразятся на Томе и возможностях вытащить Шурика.

Я думал о том же. Мозг трещал, но не выдал ничего умнее, как отпроситься в туалет. Тогда уж надо ждать, когда отпросится сестра, чтоб остаться наедине с Маликом. Фигушки, она сходила перед самым выходом.

Двое туземцев не принимали участия в разговоре, который назад просто не долетал. В их задачу входило не дать пришельцам натворить бед, если что-то пойдет не так.

Все шло так, мы направлялись прямо во дворец. На вопрос, что случилось в долине, окружающее ответа не давало. В глаза бросалось единственное – частичное перемешивание левых долинников с правыми и оружие рыкцарей у них. Могли отобрать либо получить в качестве союзников. Еще очень интересовало, почему они так слушаются Малика.

Сестра Вероника с любопытством оглядывала окрестности. Фотографический взор останавливался на каждой подробности, подмечал любую деталь.

– Пашете сами? Без лошадей?

Это она заметила туземцев в поле. Ровзов не было, справлялись сами.

– Лошадей у нас нет.

– И волков, вижу, не боитесь.

Палец сестры указал на работников, спокойно передвигавшихся попарно и даже поодиночке, что немыслимо для ближнего загорья.

– Волков тоже нет.

– Но о лошадях и волках вы знаете. – Во взгляде Вероники сгустились тучи.

– Мы много чего знаем.

Ответ святую сестру, естественно, не удовлетворил. Она хмуро поглядывала на кожаный доспех Малика и бронзовое оружие. На меня метнулся вопросительный взгляд. Я лишь развел руками: мол, сам ничего не понимаю.

На месте Вероники я бы решил, что часть рыкцарей сумела пробиться в долину и как-то здесь устроилась. Например, они стали профессиональным наемным войском, вроде царберов, а в обмен на часть оружия получили какие-нибудь дополнительные бонусы.

Проемы каменных жилищ светились жизнью, исходили дымками. Прежде на холостой части такого не было. Иногда из глубин выглядывали лица, в том числе нераскрашенные. Иногда (совсем невероятно) – женские. Мост оказался на месте и закрыт, но часовой отсутствовал.

– От кого или от чего защищаетесь? – Сестра указала лицом на бревенчатый частокол, мешавший пройти в другую часть долины в обход моста.

– От глупости.

На входе во дворец вместо двух красноюбочников ныне дежурил рыкцарь в привычном облачении. Опустив вскинутый гнук, он сдержанно кивнул и посторонился. Сестра едва заметно склонила голову в ответ, гордо пронеся ее в темноту тоннелей. А я не был уверен, что часовой приветствовал именно ее. Малик, уходя в долину, назывался Маликом Носатым, главой рыкцарей, которые перешли к нему от Кудеяра. Скорее всего, часовой – страж из его отряда, а на святых сестер ему плевать, если думать о них именно как о сестрах.