Зимопись. Книга пятая. Как я был невестором - стр. 14

– А зря.

На время мы замкнулись каждый в себе. Я перебрал все, что отыскалось в запасниках памяти. Все равно не понимаю. Если дело не в Добрике, не в заполненной нише третьего мужа – в чем же? Стесняется, что обзавелась полузверем-Юлианом? Или настолько свыклась с кандидатурой дворецкого, что теперь не хочет ломать возможной идиллии? Не собирается же она обрастать в этом мире настоящими мужьями?

– Шурик тебе раньше нравился, – сделал я еще одну попытку. – Ты даже целовала его.

Вот теперь воткнувшийся в меня взгляд сказал все.

– Именно! Пусть даже мысли не допускает, что я могу пожелать его в мужья.

А как иначе спасти человека? Неужели не понимает?

Или… понимает? Если спасем Шурика, придется улетать, но сначала – собирать всех вместе, испытывать причал, рисковать всем: положением, жизнью…

Если не выручать Шурика, то у Томы не жизнь, а малина. И, как говорил тот же Шурик, зачем ей тогда весь этот гембель?

– Спи. – Тома отвернулась к Юлиану. – На эту тему позже поговорим.

– А не окажется слишком поздно?

– Спи, говорю.

Если она думает, что может мне приказывать, то ошибается.

– Мы не закончили.

Ее спина содрогнулась от моего толчка, с другой стороны озадаченно и недобро выглянул Юлиан. Я продолжил:

– Если ты против Шурика в качестве невестора, потому что уже комплект, и вакансий вроде как нет, тогда я больше не невестор. Вытаскивайте Шурика без меня.

Томе пришлось обернуться.

– Как же Юлиан справится с этим в одиночку? Даже в лицо не знает.

– Теперь не мое дело.

– Утро вечера мудренее, говорит народ. Давай поверим народу.

– Ошибаться могут все, в том числе целые народы. Если дома смотрела новости, должна знать.

– Что же предлагаешь?

Уже ничего, главное сказано, теперь пусть обдумывает, смиряется и соглашается. Шурика можно вернуть только в качестве невестора.

– Красивых снов, – буркнул я.

И тут завыло. На бойниках, казалось, даже белые балахоны побелели.

– Вот, – прошептал один, – начинается.

– Что начинается? – строго спросил я.

Ну, воет, и что? То ли зверь, то ли человек. Или что-то среднее. В ужастиках и не так воют, хотя там на экране, а здесь в темноте и где-то под боком. Как ни храбрился, а сердце екнуло.

– Сейчас чью-то душу заберут, – сообщил дрожащий голос бойника.

– Кто?

– Черти. Кто же еще.

Если черти, то не страшно. Я сам черт по местным понятиям, значит, встречусь с братьями по крови. Юлиан неуверенно указал пальцем:

– Там.

Тома вжалась в землю, но меня больше интересовала реакция зверюг. Их напрягшиеся тела принюхались и спокойно устроились досыпать дальше. Это заставило меня подняться.