Зимопись. Книга четвертая. Как я был номеном - стр. 31

– Что с ним? Юродивый или придуривается? – От меня отшатнулись и постарались пнуть с разных сторон.

– Это мой человолк! – звонко объявил девичий голос. И тут Марианна совершила глупость, принизив всю игру: – Не трогайте его!

Пожалела, комок ей в кашу и пенку в молоко. Не могла сказать: «Осторожнее! Кусается! Взглядом на тот свет отправляет, а слюна вообще ядовитая!»

Впрочем, без толку: человолков здесь не знали. И тотем у этих купчиков, видимо, другой, если вообще имелось что-то святое.

– На суете показывать будем как диво заморское. Ловите, только шкурку не попортьте, больно симпатичная. – Никодим быстро зашагал к берегу.

Несколько человек с веревками наготове окружили меня. Еще двое схватили царевну, рот заткнули кляпом и теперь держали ее, дергавшую ногами в желании помочь – мне, а не себе. Храбрая девчонка, только глупая. Отвага – это смелость, проявленная к месту. Уместность определяется умом и опытом. У Марианны уместность диктовали эмоции.

Внезапно все кончилось, все застыли, как приговоренные на эшафоте, когда нож гильотины уже летит.

– Удачи и здоровья вам, люди добрые, гости дорогие, – раздалось из леса.

– И вам того же. – Никодим расправил плечи, вглядываясь в тень за листвой. Он так и остался между костром и судном, где его застал голос из чащи.

– Как вам наша земля?

– Благодарствуйте. Чувствуем себя как дома.

– Нет ли какой обиды или неудовольствия?

Голос явно пожилой. Одновременно дерзкий и настороженный. Умудренный. Обладатель такого голоса не станет нарываться зря, но своего не упустит.

– Никак нет, добрые хозяева, все превосходно.

– А дрова? Не сырые?

– Ничуть. Все как надо.

Среди деревьев показалась фигура. Тьма скрывала детали, но в основном все видно: крепкий старик в львиной гриве седых волос, которые образовывали внизу сказочную бороду: длинную, белую, пышную. Необъятную. Граф Толстой нервно курит в сторонке, Карл Маркс и всякие Бармалеи рядом не лежали. Если только вымышленный персонаж Дед Мороз… но то – вымышленный. Мы наблюдали здесь живую летнюю копию новогоднего деда – в плетеных лаптях, холщовых штанах и подпоясанного расшитым кушаком рубахе. Из-за его спины высовывал любопытный нос настороженный мелкий постреленок. Видимо, тот самый «гляделец» из разговоров мальчишек. Оружия у «добрых хозяев» не было. На первый взгляд. Впрочем, на второй тоже.

– Если вас все устраивает, то будьте любезны плату за гостеприимство и можете отдыхать дальше.

– Благодарны хозяевам, извольте получить, что причитается. Оставаться, увы, не будем. Дела.

– Вижу, что уже собираетесь, но нехорошо так торопиться. А если б, не приведи Святой Никола, мы не успели, что бы вы потом говорили? Как людям в глаза посмотрите, и что они скажут о такой нелюбезности?