Зимняя сказка - стр. 84
Дверь отворилась. Его поразило то, что она открывалась наружу, а не внутрь, как все обычные входные двери. Заметив его изумление, Джейга пояснила:
– Господин Пени считает, что двери должны открываться нараспашку, как в сарае. Ему так больше нравится. А вам-то что за дело до нас? – Она смерила его взглядом. – Мы никого не звали.
– Я к Беверли.
Джейга презрительно фыркнула и повторила вновь:
– Что вам здесь нужно? Мы никого не звали.
– Я к Беверли, – спокойно повторил Питер Лейк.
– Какой такой Беверли?
– Беверли Пени.
– Мисс Беверли Пени? Мисс?!
– Я к мисс Беверли Пени – отозвался эхом Питер Лейк. – Мисс.
– Это вы-то? – изумленно уставилась на него Джейга. – Не очень-то вы похожи на джентльмена.
– Я вовсе не джентльмен. Я такой же, как ты.
Изумившись еще больше, Джейга повела его на крышу.
Лежа в своем защищенном от ветра шезлонге, Беверли следила за облаками. Она показалась Питеру Лейку отдохнувшей и набравшейся сил. Она была совершенно спокойна – словно небо, затянутое низкими серыми облаками. Спокойна и прекрасна. Она обладала такой силой и уверенностью, которой никогда не хватало ему самому. Он смотрел на нее, и ему казалось, что все его беды и битвы остались где-то далеко-далеко позади. «Как хорошо нам было бы вдвоем», – подумалось ему.
Джейга, которая была явно недовольна своей госпожой, еще раз выразительно посмотрела на Питера Лейка и отправилась вниз. Питер Лейк сел напротив Беверли, одернув полы своего черного словно смоль плаща, топорщившегося на коленях. Будь на нем шляпа (он никогда не носил шляп), он, конечно же, снял бы ее перед Беверли. Город готовился к Рождеству. Они чувствовали это предпраздничное напряжение, которое, впрочем, было на удивление мирным.
И тут стало происходить что-то совсем уж необычное. Не проронив ни слова, они совершенно непостижимым образом стали высказывать друг другу все, что было у них на душе, делиться своими чувствами, своими надеждами и планами. Их лица и глаза ожили и засверкали подобно свету, играющему в прозрачных волнах, гуляющих над песчаной косой. Питеру Лейку случалось похищать бриллианты – прозрачные, розовые и желтоватые. Прежде чем отправляться к скупщикам, он подолгу рассматривал их, любуясь игрой света на их гранях. Их безмолвие, подобно безмолвию Беверли и Питера Лейка, было красноречивее любых слов.
То, что они чувствовали, не казалось им странным. Им было радостно смотреть друг на друга при дневном свете. Они уже не нуждались в словах, потому что любили друг друга.
– Танцевать? – нарушил молчание Питер Лейк. – Мне нельзя!..