Зимняя сказка - стр. 16
Хотя Блэки Уомбл относился к числу представителей белой расы, душа у него была чернее кобальта, и в отличие от прочих Куцых он носил блестящий кожаный пиджак черного цвета. Его волосы сплетались над ушами в крутые пряди, напоминавшие своими извивами Сардониковую улицу. Зубы же его – остроконечные, словно иглы, зазубренные, словно ножи для резки хлеба, кривые, как ятаганы, острые и крепкие, как штыки, – отлично сочетались с глазами Перли. Впрочем, обычно он скрывал их под своей мягкой и милой улыбкой, завораживавшей даже маленьких детей. Несмотря на свои зубы, Блэки был, что называется, недурным человеком. Также как и все Куцые Хвосты, он знал о всепоглощающей, крепнущей день ото дня страсти Перли к цвету, которая в любой момент могла обратить его в подлинного безумца. Блэки решил, что этот момент настал.
– Перли, мне страшно за вас, – сказал он прямо. Перли захохотал.
– Ты полагаешь, что я перегнул палку?
– Я никому ничего не скажу, можете не волноваться…
– Все уже решено. Я сам скажу им об этом на общем собрании.
Обычно подобные собрания проходили либо глубоко под землей, либо высоко над нею, поскольку тайные беседы воров не могли проводиться в более спокойной обстановке, обеспечиваемой залами для отдыха и скверами, где они наверняка носили бы менее болезненный и более открытый и демократичный характер. Местом их проведения становились мрачные кладбищенские подземелья и верхушки самых высоких башен, где Перли мог в спокойной обстановке обдумать все детали будущей операции и немного встряхнуть Куцых. Им уже доводилось карабкаться по волнорезам Бруклинского моста, мокнуть в полупустых цистернах, цепляться за перекладины короны, венчающей статую Свободы, таиться в подвале притона на Дойер-стрит, в котором собирались курильщики опиума, или сидеть над тонущим в непроглядной тьме водопадом, вырывающимся из трубы центрального канализационного коллектора, подобно туристам, решившим устроить ночной пикник возле Ниагары.
– Передай всем, – приказал Перли Блэки Уомблу, – собираемся в полночь, в будущий вторник, на мемориальном кладбище.
Блэки Уомбл охнул и выпучил глаза. Он еще мог понять Перли, когда тот устраивал собрания на покачивавшейся при каждом сильном порыве ветра верхушке самой высокой в городе башни или на стропилах, поддерживавших своды главного полицейского управления. Но разве можно было сравнить их с мемориальным кладбищем! Изо рта его сами собой вырвались слова протеста.
– Заткнись, Блэки. Делай, как тебе сказано.
– Но позвольте…
Перли Соумз посмотрел Блэки в глаза. Блэки показалось, что он смотрит через глазок на бессемеровскую топку. Скажи он еще хоть слово, и из этих раскаленных глаз вырвутся потоки оранжевого пламени, которые в один миг испепелят весь этот мир.