Зимняя коллекция детектива - стр. 67
Убийца рядом, в двух шагах. Спать нельзя.
Она опять укладывалась и прислушивалась, уставала, задремывала и вскакивала в ужасе.
Разбудить Женьку так и не удалось.
– М-м-м, – тянула та, когда часа в четыре Алла попыталась ее растолкать. – Уже пора, да?.. Я сейчас, еще пять минуточек.
Марина тоже не просыпалась. Она спала каменным, тяжелым сном, и лицо ее в темноте казалось напряженным и постаревшим.
Утром Алла спустилась вниз первая, ей было холодно, глаза как будто песком засыпаны. В кухне трещали дрова и Зоя Петровна орудовала своими метровыми сковородами и ведерными чугунами. Алла натянула пуховик и валенки и вышла на крыльцо.
Ветер хлестнул по непокрытой голове, забрался в волосы и разбросал их, щеки загорелись, и стало легче дышать.
Снегу за эти дни насыпало почти по окна, леса под горой совсем не видно. Неужели метель когда-нибудь кончится, и выйдет солнце, и небо будет голубым? Разве небо бывает голубым?
Черная тень метнулась ей под ноги. Алла вскрикнула, как глупая Женька, засеменила ногами, поскользнулась и шлепнулась – больно!
Из метели высунулась улыбающаяся собачья морда. Алла оказалась с ней нос к носу.
– Вик! Ты меня напугал! Что ты прыгаешь?
– Здоровается, – сказали где-то над ней, и из снежной круговерти высунулась рука. – Поднимайтесь!
Алла уцепилась за руку, встала на четвереньки – фу, как неловко, – и поднялась.
– Доброе утро, Павел.
– Вы бы шапку надели или хоть капюшон накинули.
– Да я на минуту только вышла. Подышать.
– Ну-ну.
Из высоких деревянных саней, которые он притащил с собой, Кузьмич стал кидать на крыльцо поленья. Получалось у него очень ловко, как будто они сами собой складывались в аккуратный штабель. Алла спустилась с крыльца и стала подавать ему тяжелые сырые дровины.
– Да я сам управлюсь.
– Ничего, мне полезно. Третий день в доме сидим безвылазно.
– Завтра-послезавтра метель уйдет.
– Связь появилась? – обрадовалась запыхавшаяся Алла. Она не успевала за его движениями, отставала, а ей хотелось быть такой же ловкой, как он.
– Ничего не появилось. Я и так знаю. Сегодня еще пометет, а потом погода будет, вот увидите.
– И вертолет прилетит?
– Какой вертолет?
– А вы разве… не вызывали никого? Человека же… убили.
Он ничего не ответил, продолжал швырять дрова.
…Осторожно! Осторожно с ним! Может быть, он и убил. Может быть, это он шел ночью по темному дому, прикидывая, как именно станет убивать.
Алла подала последние поленья и заправила волосы под капюшон. Вик крутился рядом, она поймала его за хвост. Вик удивился.
– Мы с Марком до всяких вертолетов должны узнать, кто убил и зачем, – сказал Кузьмич. – Вы не понимаете, да?.. Олимпиада вот-вот, это самое главное событие в жизни любого спортсмена. Мы четыре года так или иначе готовимся к Олимпиаде. Нет, к первенствам и чемпионатам само собой, но Олимпиада главней. Тем более домашняя. То, что у нас тут случилось, это… даже не объяснить! Марк должен выступать, кровь из носу должен, а в его доме труп председателя союза биатлонистов! Представляете, какой будет шум, какое давление на него? И его моральное состояние представляете? Ну хоть слегка? Он сейчас ни о чем не должен думать, только об одном – как победить. Ему тридцать шесть, к следующей Олимпиаде сорок стукнет. Сочи, может, и не последний шанс, но… почти. И на него вся страна рассчитывает. Каждый ребенок знает, что как бы то ни было, а Ледогоров у нас есть, значит, и медали будут. А мы вынуждены вместо того, чтоб готовиться, головоломки решать… кровавые.