Зимний поход - стр. 9
Валуев уже давно понимал узбекский язык, ведь уже прошло почти восемь месяцев, как он попал в эти чужие края. Но виду не давал: старался делать глупое лицо, улыбался и ждал, когда ему объяснят всё на пальцах. «Не должны басурмане знать, что я их понимаю и говорить могу», – решил он для себя. Фёдор сразу же запоминал не только слова, но и целые фразы. Даже исламские молитвы, услышанные им однажды, мог повторить. Жил он по-прежнему в конуре с Воробьём, который знал как и где добыть дров, еды, а также мог приготовить простую и сытную пищу. Валуев изменился. Если и раньше он был немногословным, то сейчас всё время молчал и говорил только с Серёгой. Никогда в прошлой жизни Фёдор не обращал внимания на ветки и щепки лежавшие на его пути, а сейчас его глаза всё время выискивали дрова. Здесь они были редкостью и стоили больших денег. Подобрав какую-нибудь щепку, он прятал её под халат, чтобы потом принести домой.
Вечерами Валуев вёл разговоры не только с Воробьём, но и с персами, которые его очень уважали. Фёдор всегда делился с ними едой, дровами. Он уже понимал и их язык. Персы тоже звали его Кучли Одам.
Больше всего страдал Фёдор в плену от того, что не мог помолиться в православном храме да попариться в русской хорошей бане. А ещё Валуев мучился от того, что никак не мог понять какой месяц на дворе. «Господи прости меня, что не соблюдаю пост! Прости меня раба твоего за то, что не соблюдаю праздников наших православных! Не знаю, когда они! Не могу высчитать никак! Грешник я! Грешник». Очень часто ему снилось, как он молится в храме. Вокруг люди… поёт хор, запах ладана. Лампадки освещают лики Святых на иконах. В окна храма струится солнечный свет и делает пламя свечей ярче и красивее.
После очистки каналов начали вывозить подготовленную позем на поля. От 300 до 1000 возов на участок, размером, как одна русская десятина (Одна десятина равна 10 925.4 квадратных метра. Примечание автора).
Усман ага имел большое количество земли, поэтому всем его рабам и наёмным дехканам (крестьянам) приходилось работать каждый день до глубокой ночи. Когда не хватало лошадей, Валуев сам впрягался в телегу и тащил её до поля, а затем сбрасывал всю привезённую позем вилами.
– Какой работник! Ты должен быть правоверным, а не христианином! Принимай нашу веру, Кучли Одам! – уговаривал его всё время Усман ага, – будешь хорошо жить! Подумай!
– Ага, я – православный и хочу умереть православным! – отвечал Валуев и крестился.
Участок, предназначенный под сарацинское пшено, надо было перепахивать десять раз, а потом заливать его водой. Усман ага стал даже выделять для своих рабов даже кишмиш и рыбу. Было видно, что он не хотел, чтобы кто-то из них умер от истощения.