Зимний поход - стр. 6
– Кого чёрт сюда припёр! Персы, сволочи, залезли?! – в конуру, закрывая солнечный свет, кто-то заглянул. – Ох, ничего себе! Землячок! Землячок! Ты откуда это взялся тута?
Валуев на четвереньках, задом, вылез из конуры. Перед ним стоял худой, ниже его ростом, мужичонка лет тридцати пяти. На нём болтался старый рваный стёганый халат и засаленная тюбетейка. На груди на шнурке у него висел крестик. Лицом мужичонка был чем-то похож на цыплёнка: птичий маленький нос, глубоко посаженные маленькие глазёнки, острый подбородок и едва угадываемые губы.
– Здравствуй! – Валуев протянул ему руку, – Фёдором меня величают. Привёл меня сюда толстый мужик с бородкой. Всю дорогу говорил, что он мой хозяин. А кому он хозяин? Ведь я не пёс!
– Земляк, – прошептал мужичонка, – не говори ты так громко! Усман ага русский язык понимает! Как бы чаво не случилось! Так он и есть твой хозяин! Ты же в Хиве, землячок! В Хиве! Он и мой хозяин!
– Тебя как величают? – не понижая голоса, спросил Фёдор.
– Воробей я. Серёга Воробей. На родине фамилиё моё было Воробьёв, но все называли Воробьём. А здеся говорят Урус, русский значит. А наш ага меня кличет Хоха. Это по ихнему значит птенец.
– Ясно, – ответил Фёдор, хотя ему ещё ничего не было понятно. – Крест нательный носишь… Басурмане разве разрешают?
– Хан Хивинский разрешает нам, православным, и крест носить, и молиться. Препятствий не чинит. Только всё время советует перейти в их магометанство.
– А с меня басурман поганый крест сорвал да на землю его кинул! – со злостью в голосе произнёс Фёдор.
– Так это киргизцы или туркменцы! Чаво ты от них хочешь, Фёдор? Дикий народ! Я вижу – ты рынетый?
– Стрелой туркменец попал. Уже зажило почти. А ты, Серёга, живёшь в этой конуре собачьей?
– Тише! Тише! Ага услышит! Ты, Фёдор, ещё не видел, как другие пленники живут! – приложил палец к губам прошептал Воробей.
– А рядом конура. Она чья? – поинтересовался Валуев.
– Трое персов живут. Рабы… Так себе людишки. Иногда у меня то дрова пропадают, то мука. Они, сволочи, крадут! Ворьё! – махнул рукой Сергей, – ну чаво стоим? Заходи!
Они заползли в конуру и улеглись на кошме.
– Щас я отдохну маленько и пожрать чего- нибудь придумаю, – пообещал Воробей.
– А хозяин разве не кормит? – удивился Валуев.
– А зачем ему нас кормить? Ага выдаёт иногда зерно. Его надо смолоть, а потом из муки лепёшки печь. Но для этого нужно ещё дровишек раздобыть. Это здесь очень нелегко.
– А ты, Серёга, сколько времени в плену томишься? – поинтересовался Фёдор.
– Я уже и счёт потерял… Может восемь лет, а может уже и десять прошло. На наш торговый караван киргизцы напали. Многих поубивали, а меня Господь сберёг: живым остался, только вот в Хиве у басурманов в плену.