Зима наворожила - стр. 59
Взгляд мужчины снова зацепился за фотографию, и он, не сдержавшись, поинтересовался:
– Раньше ты была блондинкой?
Открывая фунчозу с креветками, заказанную по пути, сдвинув брови, Катя вошла в комнату.
– Блонд мне подошёл больше, чем смотрелся на Юльке. Хорошо, что она вернула свой прежний цвет, – ответила она.
– То есть, – опешил он, взяв фоторамку в руки, – слева – не ты?
– Какая разница? – непонимающе усмехнулась она и, вернув рамку на место, обняла его за талию. – Мне достаточно того, что я в твоей груди слева!
Михаил вдруг вспомнил очаровательное лицо Юлии, эти выразительные глаза с фото, и почувствовал неизбывное ощущение вины. И как только он сразу не понял? А что до цвета волос, то зря Катька столь категорична – её сестре идёт любой образ, впрочем, как и ей самой.
– Я должен тебе в кое-чём признаться, – вздохнул он.
– Что ты – женщина?! – разразилась смехом она, игриво схватив его за подбородок.
Аккуратно убрав её руки, он откашлялся.
– Когда я говорил о том, что влюбился, то имел в виду… её. Я не знал, что на фото не ты, – он потупил глаза, а Екатерина нахмурила брови. – Ты потрясающая женщина, Катя, но не моя.
Резко поднявшись, она принялась выталкивать его в сторону прихожей.
– Ещё ни разу нам не удавалось провести ночь вместе, вспомни! Значит, это какой-то знак свыше, и правильным будет оставаться друзьями, не переходя черту. Прости меня, но ты и сама видишь, судьба не давала нам шанса!
– Катись колбаской по Малой Спасской! – крикнула она, вытолкав его на площадку, и закрыла дверь на замок.
Глава 22
Внимательно слушая преподавателей на парах, Женя не могла вникнуть ни во что из того, о чём они говорили. Она только думала – будет ли кто-то сегодня дожидаться её внизу? Повесив на плечо рюкзак, Женя собиралась было выйти из аудитории, как внутрь заглянул её любимый куратор.
– Есть свободная минутка, Женёк? – спросил Михаил и, дождавшись, пока все уйдут, присел на край стола. – У меня к тебе будет одна просьба, но я совсем не знаю, как ты отреагируешь… В общем, я влюбился.
– Хорошо, однако, что здесь никого нет, иначе бы вас посадили за совращение малолетних! – хохотнула Женя, а Михаил заметил, как она похожа на свою строптивую тётю!
– Помнишь, мы отдыхали все вместе в Тер… в Тер…
– Я поняла-поняла! И сияние вы не застали, зря только мотались.
– Не зря, – отрезал куратор. – Я оставил своё сердце твоей маме, Женёк.
Опешив от такой искренности, девушка не знала, чем может ему помочь.
– Значит, вы теперь бессердечный, Михаил Ильич?! – ляпнула она первое, что пришло в голову.