Зима мира - стр. 43
– Неужели вас не волнует, что вы потеряете свободу? Давайте говорить серьезно!
Франк вдруг оставил шутливый тон.
– Хорошо, Вальтер, – холодно сказал он. – Если вы настаиваете, давайте говорить серьезно. Я приехал сюда с матерью из России более десяти лет назад. Мой отец с нами поехать не смог: у него нашли подрывную литературу, а именно – книжку «Робинзон Крузо», роман, открыто пропагандирующий буржуазный индивидуализм, – черт его знает, что они имели в виду. Его арестовали и отправили куда-то в Арктику в лагеря. Возможно, он… – голос Франка дрогнул, – возможно, он до сих пор там.
Все помолчали. Ллойда поразили эти слова. Он знал, что русское коммунистическое правительство в общем может действовать жестоко, но слышать простой рассказ человека, который до сих пор страдал, было совсем другое дело.
– Людвиг, – сказал Вальтер, – мы все ненавидим большевиков. Но нацисты могут оказаться еще хуже!
– Я согласен рискнуть, – сказал Франк.
Граф фон дер Хельбард сказал:
– Пожалуй, нам пора в обеденный зал, ведь после ланча у меня назначена встреча. Прошу нас простить.
И они ушли.
– Только это от них и слышишь! – гневно воскликнул Вальтер. – Большевики! Как будто это единственная альтернатива нацистам! Просто плакать хочется.
Появился Генрих с пожилым мужчиной, который явно был его отцом: у них были одинаковые густые темные волосы, разделенные пробором, только у Готфрида волосы были короче и с сединой. И хотя черты лица у них были похожи, но Готфрид выглядел как суетливый бюрократ в старомодном воротнике, а Генрих напоминал скорее поэта-романтика, чем помощника политика.
Вчетвером они вошли в обеденный зал. Вальтер не стал терять времени. Как только они сделали заказ, он сказал:
– Готфрид, я не понимаю, чего надеется достичь ваша партия, поддерживая «Акт о полномочиях».
Фон Кессель говорил так же прямо.
– Мы – католическая партия, и наша главная задача – защитить положение церкви в Германии. Голосуя за нас, люди ожидают именно этого.
Ллойд неодобрительно нахмурился. Его мать была членом парламента, и она всегда говорила, что ее долг – служить и тем, кто не голосовал за нее, в той же степени, что и тем, кто голосовал.
Вальтер выдвинул другой аргумент.
– Лучшая защита для любой нашей церкви – демократический парламент, а вы готовы от него отказаться!
– Вальтер, проснитесь! – запальчиво воскликнул Готфрид. – Гитлер победил на выборах. Он пришел к власти. В обозримом будущем именно он будет править Германией, что бы мы ни делали. Мы должны защитить себя.
– Его обещания ничего не стоят.
– Мы потребовали особых гарантий в письменной форме: что католическая церковь будет независимой от государства, что католические школы смогут работать без помех, а католики на гражданской службе не будут ущемлены в правах.