Зильбер. Второй дневник сновидений - стр. 36
Мы всё равно договорились встретиться ночью. Плюсом наших снов было то, что в них можно встречаться, даже если ты болеешь и лежишь в кровати, а лучше всего то, что во сне невозможно заразиться даже при страстных поцелуях. Но до этого нам нужно было ещё кое-что обсудить, ведь прошлой ночью мы не успели.
А самое первое, что я должна была сделать, – это пережить чаепитие.
Дом Рыси был гораздо ближе, чем мне казалось, – в конце одной спокойной улицы выше парка Голдерз-Хилл. Это был исключительно красивый старый дом, с крышей, покрытой красной черепицей, как и все в этом районе, а окна и двери были выкрашены в белый цвет. Хотя дом не был огромным, его стиль отличался величественностью, и мне казалось, что он слишком велик для одинокой пожилой женщины. Впрочем, у неё, наверное, была домработница. Или даже две. И дворецкий. Ну как минимум садовник у неё точно был. Перед домом росло несчётное количество кустарников и тисов, очищенных от снега и так аккуратно подстриженных в форме шаров и колонн, как будто ещё сегодня утром кто-то поработал над ними маникюрными ножницами. Внутри сада был настоящий птичий двор: в середине возвышался то ли гигантский жирный аист, то ли павлин, и, хотя он был всего лишь вырезан из кустарника, мне казалось, что он с насмешкой смотрит на меня.
– Садовнику здесь хватает работы, – сказала мама.
– Да. – Эрнест как-то измученно улыбался. – Они здесь часто меняются: трудно соответствовать высоким требованиям мамы. – Он указал на аиста-павлина. – Господина Исполина никто не смеет трогать, кроме неё.
Ох уж эти англичане! Они дают имена растениям!
– И правда, искусно вырезанный… коршун, – сказала мама.
На секунду улыбка Эрнеста стала искренней.
– Это – павлин, – сказал он и поцеловал маму в щёчку. – Видишь, вот хвост.
– Ой! Да, конечно. Если хвост – тоже часть его, это однозначно павлин.
Мама нервно поправила волосы. Было понятно, что она ужасно боялась миссис Спенсер и её подружек, но не признавалась в этом, наоборот, она вела себя так, как будто получала огромное удовольствие. Я и Мия тоже немного боялись, но только потому, что Грейсон перед выходом спросил нас, знаем ли мы наизусть национальный гимн. Это была старая крещенская традиция бабули: все должны поприветствовать портрет королевы и спеть национальный гимн, прижав руку к сердцу.
– Не волнуйтесь, обычно этот ритуал происходит в самом конце, когда все уже употребят достаточное количество апельсинового пунша, – добавил Грейсон, но это нас вовсе не успокоило.
Если бы я узнала об этом раньше, я хотя бы посмотрела слова гимна в интернете. Сейчас в спешке мне пришла в голову только первая строчка гимна Нидерландов: «Я, Вильгельм ван Нассау, голландских, принц, кровей…», но этим я могла отличиться только в том случае, если бы Рыся пригласила к себе голландца.