Зигзаги Судьбы - стр. 5

Александр III, «разнемечивая» в очередной раз завоеванный им Прибалтийский край, вернул городу имя Юрьев. Позднее Лифляндия, вместе со Смоленской губернией, вошла в состав Рижской губернии. С 1919 года Дерпт-Юрьев стал эстонским городом Тарту (эстонский вариант Тарбату), вторым по численности населения после Таллина.

Так что во времена прадеда Дерпт вроде как был своим – российским, хоть и сохранял немецко-эстонский состав населения. А следовательно в Москву молодой Эрих Виллер перебрался не из-за границы, а из российского же города. Осел, само собой, поближе к своим – в Немецкой слободе (в Гороховском переулке), хоть она к тому времени и утратила уже прежнее значение, и начал карабкаться по жизни, рассчитывая исключительно на собственные силы…

Немецкая слобода, сегодня москвичами совсем забытая, в свое время сыграла немаловажную роль в истории столицы, а то и – в становлении петровской империи. Она являла собой как бы город внутри города, выгодно отличаясь от грязной тогда Москвы чистотой, опрятностью, планировкой и архитектурой. Ее называли «Маленькой Европой в российской столице», «немецко-лифляндским предместьем Москвы». Такой она предстала перед юным Петром I, бегавшим сюда из Преображенского не только развлекаться, но и учиться у иноземных мастеров «уму-разуму», их образу жизни, их культуре быта и взаимоотношений, их знаниям и навыкам. Можно сказать, что «окно в Европу» он «прорубил» через Немецкую слободу.

их – этнической группой Москвы. (На рубеже ХХ века из 17 тысяч всей общины 14 тысяч были немцы, остальные 3 – латыши, эстонцы, финны и шведы.) И все они по традиции предпочитали селиться именно здесь, поближе к сохранившейся лютеранской церкви. Одним из таких немцев был и мой прадедушка.

Эриху Виллеру было 25 лет, когда он женился на красивой статной немке, 24-летней Эмме Маргарите Фогелер, дочери московского купца Александра Фогелера и Эммы Каролины Вейнгольд. Венчание состоялось в церкви Святых Петра и Павла.

Церковь эта – старейший и крупнейший лютеранский приход на территории России. Поначалу, в XVI веке, он был неказистым, деревянным молитвенным домом. После очередного пожара построили каменную церковь с колокольней. Петр Первый, собственноручно заложивший основной камень в ее фундамент, пожертвовал из казны большую сумму на ее строительство.