Жуткая история. Кот - стр. 66

Когда огонь утих, кот зашел в дом и нашел тело своего хозяина. Бесконечное чувство вины разорвало его душу в клочья, и он, не в состоянии справиться с этой болью, в отчаянии пожелал больше никогда не чувствовать любви. Духи исполнили его желание мгновенно – и боль исчезла. Тогда кот сожрал тело своего хозяина и завершил свое превращение в бакэнэко. Черный кот исчез, а на пепелище из тлеющих обломков поднялся молодой и очень красивый юноша с кошачьими глазами.

Холодное утро. Пустая комната. И пасмурное бесцветно-серое небо за окном.

Хёну ожидаемо приснился пожар и Кай, который тянул к нему руки, прося о помощи, но, как только он подошел ближе, тот превратился в пантеру и напал на него.

Когда Хёну проснулся, он все еще ощущал, как пасть пантеры смыкается на руке. Его пасть. Как острые словно лезвия клыки вспарывают кожу.

Может, из-за сна или из-за вчерашнего, но на душе было тревожно. Хёну иррационально хотелось к Каю, несмотря на сон и все, что произошло между ними. Он ведь что-то чувствует, пока Хёну использует силу? Тот был готов обманывать себя. Лучше уж так, чем никак. Хотя бы так.

Эффект подвесного моста. Все, что происходило с ними, было слишком насыщенным, все краски были сгущенными, вкусы – концентрированными. Неудивительно, что он влюбился так быстро. И так сильно.

Он не мог себя узнать. Обычно деятельный и живой, он должен был уже ломануться искать способ снять проклятие, которое, если верить истории Хоа, сам на себя наложил Кай. Но он чувствовал только вязкое как смола опустошение от всего, что произошло.

Согласно легенде, получалось, что Кай невероятно сильно любил человека с прекрасной душой, стал причиной его смерти и по сей день видит его в зеркале. Уже несколько сотен лет. Хёну и сам влюбился в него же, господи. Как можно соперничать с чем-то подобным, со связью настолько глубокой?..

Хёну сел, спуская ноги с кровати, и, уперевшись на них локтями, закрыл лицо руками. Вокруг него в мгновение ока образовалась клетка из его же страхов и неуверенности. Он сидел один в самом центре и ощущал только тошнотворную безысходность. Чуда ждать неоткуда. Можно, конечно, сесть прямо здесь и сдохнуть от тоски. А можно послать все на хер, и будь что будет.

Он поднялся с кровати. Обещал ведь не делать себе хуже. Сейчас остаться в комнате и поддаваться отчаянию – означало вредить себе.

Хёну принял горячий душ и спустился в столовую. Не есть, просто послушать. Убедиться, что у всех остальных все по-прежнему, что вчерашняя ночь только его жизнь перевернула вверх дном. В столовой стоял обычный гвалт. Было время обеда, и народу хватало. Он поймал себя на мысли, что выискивает в толпе вполне конкретное лицо.