Жуткая история. Кот - стр. 5
– Отчасти ты прав насчет произошедшего. Минсу просит кого-то вмешаться в чужую судьбу только в исключительных случаях. Например, с тобой могло произойти что-то поистине ужасное. Так или иначе, тебя должно было втянуть в наш мир, но последствия при всех остальных вариантах были бы намного хуже текущих. Понимаешь, о чем я?
Хёну в тысячный раз неуверенно пожал плечами. И вдруг его осенило.
– А кто ты такой?
Ён заулыбался.
– Я пульгасари[2]. Я могу управлять чужими сновидениями и избавлять от дурных снов или, наоборот, вызывать их, – он лукаво приподнял бровь. – То, что происходит сейчас, – как раз демонстрация моих основных талантов.
Хёну замахал руками.
– Погоди-погоди, я помню, был такой старый фильм, разве пульгасари это не огромный монстр, вроде Годзиллы? Который еще железо ел?
Ён с отвращением скривился.
– О нет, не напоминай мне об этом, пожалуйста, и сам лучше забудь. Интерпретации своей сути, худшей, чем эта, я еще не видел.
Он секунду подумал, а потом прикрыл веки. Его кожа начала мерцать и бледнеть и в какой-то момент превратилась в мягко отсвечивающую платину, а из волос показались аккуратные закрученные рога. Ён открыл глаза, и Хёну увидел сияющую золотом светящуюся радужку с вертикальным зрачком. Он завороженно смотрел на Ёна, борясь с желанием провести ладонью по его щеке, – настолько нереальным он выглядел.
– Забавно, что ты ни капли не боишься. Странная реакция для обычного человека. Непонятная.
Пульгасари тряхнул головой, и морок снова исчез.
– Мне кажется, я просто еще не верю до конца. Куда более вероятным мне кажется вариант, что я лежу под наркотой в какой-нибудь черной операционной, пока у меня удаляют органы, а я ловлю свой последний приход, – Хёну криво усмехнулся в контраст своим словам.
– О. Уверяю тебя, ты цел и невредим. И органы все при тебе, – он беззлобно ткнул его в живот, басовито рассмеявшись.
– Ладно, – Хёну покачал головой, – а кто тогда Кай?
Низкий смех Ёна резко оборвался.
– Лучше пусть он сам тебе расскажет, если, конечно, захочет, – он как-то странно поджал губы.
– Не понял. Но ты же рассказал мне про Минсу?
– Да. Но с Каем… другой случай. С Каем всегда – другой случай.
Хёну видел, что настаивать бессмысленно, поэтому спросил, по-детски указывая пальцем себе в грудь:
– Ладно. А кто я?
Губы Ёна сами собой растянулись в улыбке, обнажая ряд ровных белых зубов.
– О, а я уж думал, про себя так и не спросишь, – он подмигнул ему и панибратски легонько толкнул плечом. – В общем случае ты квисин[3], даже инчхесин[4], если быть точнее. Инчхесин в широком смысле – дух погибшего человека, или демон. Однако тут начинается самое интересное: каждый квисин уникален и имеет свои способности. Есть те, кто общается с животными или даже подчиняет их; есть те, кто управляет стихиями, болезнями, эмоциями. Есть обозленные духи, которые сеют хаос, стремясь отомстить за свою смерть. Так уж вышло, что способности этих существ открываются только после смерти. И это накладывает на них определенные… рамки. Но с тобой, – Ён многозначительно поднял бровь, – с тобой ситуация совсем другая. Смерть спровоцировала проявление сил, но Кай вернул твою душу в тело. Это почти наверняка повлияло на способности, которые у тебя в скором времени проявятся. Так что да, пока что, – он закинул руку на плечо Хёну, – мы и сами не знаем, кто ты.