Журналистское расследование - стр. 81
Но особый статус приобрела программа «600 секунд» – наверное, единственная программа сугубо местных новостей, которая смогла стать общенациональным «хитом», которую смотрели и обожали не только ради информации, но и благодаря ни на что не похожему, подчеркнуто вызывающему стилю ведущего, Александра Невзорова.
Невзоров (род. в 1958 году) до того, как заняться журналистикой, сменил несколько профессий: был санитаром, грузчиком, каскадером, певчим церковного хора. С первого выпуска (1987 год) он становится автором-ведущим информационной программы «600 секунд» и очень скоро превращается в самого знаменитого российского тележурналиста конца 1980-х. По данным опросов рейтинг «600 секунд» поднимался до 99,5 процента, тогда как ни один из конкурентов не набирал 50 процентов.
«Секунды» (у которых, кроме Невзорова, было еще двое ведущих, Вадим Медведев и Светлана Сорокина) с самого начала ориентировались на остросоциальную тематику. Один за другим выходили сенсационные репортажи о безобразиях, творящихся на ленинградском мясокомбинате, строительстве жилья повышенной комфортности для партийных чиновников, городских кладбищах, на которых журналисты обнаружили сотни неопознанных могил. Отличие «Секунд» от привычных городских теленовостей было полным, начиная от внешнего облика ведущего (кожаная куртка, джинсовая рубашка вместо привычных строгих костюмов прежних дикторов) и до фирменного, напористого и нагловато-глумливого стиля подачи информации. Невзоров в открытую признавался, что вместе с редактором «600 секунд» Александром Борисоглебским содержит разветвленную сеть платных информаторов, услуги которых вознаграждаются из собственного кармана журналистов. Невзоров заявлял: «Я про любое предприятие и государственное учреждение могу сказать, работает у меня там человек или нет».
Свой успех Невзоров чаще объяснял не грамотно выбранными методами работы, использованием каких-либо технологий, а особенностями собственной личности:
«У меня очень много плохих качеств: я властолюбив, коварен, нахален, жесток, хитер. Но единственное, что у меня есть, – это смелость. Причем бессмысленная чаще всего. Это тоже очень чувствуется. Когда нет возможности быть смелым, я становлюсь дерзким, потому что мне необходимо этой эмоции давать выход. Я действительно не боюсь. Есть в психиатрии такой термин – пониженное чувство опасности. Это про меня. Но я здравый взрослый мальчик – я очень хорошо чувствую степень опасности, даже в тех репликах, которыми я комментирую свои сюжеты, в тех фактах, которые обнародую. Чем больше опасность – тем вероятнее, что я это сделаю»