Журналистское расследование - стр. 67
Из Испании Кольцов вернулся героем. Его наградили боевым орденом Красного Знамени, избрали депутатом Верховного Совета, назначили главным редактором «Правды».
Арест журналиста в декабре 1938 года явился для всех полной неожиданностью. Убедительное свидетельство тому содержится в книге Константина Симонова «Глазами человека моего поколения»: «…Самым драматическим для меня лично из событий был совершенно неожиданный и как-то не лезший ни в какие ворота арест и исчезновение Михаила Кольцова. Он был арестован в самом конце тридцать восьмого года, когда арестов в писательском кругу уже не происходило, арестован после выступления в большой писательской аудитории, где его восторженно встречали. Прямо оттуда, как я уже потом узнал, он приехал в „Правду“, членом редколлегии которой он был, и там его арестовали… Мы все читали „Испанский дневник“ Кольцова. Читали с гораздо большим интересом, чем что бы то ни было кем бы то ни было написанное об Испании… О том, что очень многие из наших военных, бывших в Испании, оказались потом арестованными – некоторые вышли на волю, а некоторые погибли, – я узнал значительно позже, а о Кольцове мы узнали тогда сразу же. Слух об этом, о его исчезновении распространился мгновенно. Ни понять этого, ни поверить в это – в то, что он в чем-то виноват, было невозможно… И в общем, в это не поверили…»
В ту пору имела хождение версия о том, что журналист говорил слишком много правды о реальной жизни в СССР своим зарубежным друзьям, за что в конечном итоге и оказался репрессирован. 4 апреля 1942 года Михаил Кольцов был расстрелян. После смерти Сталина и казни Берии, в декабре 1954 года, одним из первых журналист был посмертно реабилитирован.
На рубеже тридцатых – сороковых годов криминальная хроника (хроника происшествий) как особый газетный жанр в советской печати была практически сведена на нет. Ее вытеснили подробнейшие, нередко многостраничные описания бесконечных процессов над врагами народа – шпионами, вредителями, троцкистами, расхитителями колосков и проч. Уголовная преступность в Стране Советов априори должна была сходить на нет, а посему не было особого смысла освещать «кое-где порой еще» встречающиеся криминальные пережитки прошлого.
Исключения допускались разве что для хулиганов. Количество преступлений, связанных с нарушением общественного порядка, в ту пору неуклонно росло, и искусственно закрывать глаза на эту негативную тенденцию властям было весьма проблематично. Поскольку народ, в основной массе своей, в булочную все-таки ездил не на такси, а в трамвае. И «живых хулиганов» по пути своего следования лицезрел предостаточно. Дошло до того, что в августе 1940 года был даже принят Закон об усилении борьбы с хулиганством. Так возникли печально известные специально созданные органы – «дежурные камеры» – через которые дебоширы и хулиганы пропускались без традиционной «юридической волокиты»: сегодня в камеру, завтра – в суд, послезавтра – на этап. За идеологическое наполнение этого довольно сомнительного метода борьбы за общественное спокойствие отвечали, в том числе, и газеты.