Журналистское расследование - стр. 61

Брошюры Акимова и Бакая спровоцировали серию газетных статей, авторы которых в выражениях уже не стеснялись. Как верно подметил Амфитеатров, Бурцев «сделался чем-то вроде ярмарочный „головы турка“, по которой без устали колотили все»[87]. Из героя дня Владимир Львович стал мишенью для справедливых и несправедливых нападок. Крайняя непрактичность в сочетании с чувством саморекламы сделали его игрушкой в руках недоброжелателей. Даже самый горячий его защитник Амфитеатров в мае 1912 года пишет Горькому: «Бурцев по самонадеянности своей, непрактичности и малости литературного таланта наделал много ошибок таких, что его высечь в самую пору»[88].

По своим личностным качествам Бурцев не подходил не только для работы журналиста-расследователя, но даже просто журналиста. Тем не менее именно ему суждено было стать предтечей метода журналистского расследования в России. И дело здесь даже не в том, что он разоблачил Азефа – в конце концов это личный успех Владимира Львовича, – а в том, что именно Бурцев стал родоначальником журналистского расследования, которое ведется при помощи конфиденциальных источников информации.

С первых дней установления советской власти по инициативе B. И. Ленина Совнаркомом РСФСР были приняты два революционно-судьбоносных для журналистики декрета. Это «Декрет о печати» от 27 октября (9 ноября) 1917 года, наложивший временный (превратившийся в постоянный) запрет на оппозиционную прессу[89] и «Декрет о монополии на печатание объявлений» от 8 ноября (21 ноября) 1917 года, согласно которому размещать объявления могли только правительственные средства массовой информации.

Понятно, что при таком подходе ни о какой полемике в прессе не могло быть и речи: любая критика в адрес существующей власти расценивалась как контрреволюционное выступление, за которое специально созданные трибуналы печати имели право наложить огромный штраф или вовсе закрыть издание. А с учетом введенной госмонополиии «на рекламу», неправительственные СМИ банально остались без средств к существованию. В результате за короткий срок, с октября 1917 года по июнь 1918 года, в стране были закрыты или прекратили существование более 470 оппозиционных газет. Огромная армия талантливых, высококвалифицированных журналистов оказалась на улице.

Советское государство в ту пору еще очень молодо, но, тем не менее, его руководители прекрасно понимают и осознают силу и значение печатного слова. А посему основные функции дореволюционной газеты – «информировать» и «развлекать», в самом скором времени трансформируются в «доводить до сведения» и «разъяснять». И в то время, как на Западе, в одночасье ставшем для России «диким», делают блестящую журналистскую карьеру такие харизматические фигуры, как Эрнст Хемингуэй, Эрих Мария Ремарк и Карел Чапек, в Стране Советов формируется принципиально новый тип «акулы пера» – это идейный советский журналист. Человек, который в своей творческой работе не склонен размениваться по мелочам и способен в любом малом и незначительном разглядеть многое и концептуальное. А разглядев, сделать соответствующие (а главное – правильные) выводы.