Журналистка - стр. 61
– Я ведь обещала, – просто пожала свободным плечом.
– Ты обещала не отдавать меня, – напомнил оборотень, удовлетворенно наблюдая за тем, как соскальзывает с пышной груди простынь, когда я приподнялась на левом локте.
– Ну, если я тебя себе оставляю, значит моей постели больше нет надобности пустовать, – хмыкнула, игриво щурясь.
Синие глаза вспыхнули опасной дикой искрой, и от этого взгляда мне одновременно хотелось убежать куда глаза глядят и растечься под ним лужицей.
Сильные грубоватые ладони внезапно легли на мои обнаженные бедра и выдернули из-под одеяла. Ахнув, я вытянула руки и уперлась ими в жесткую стальную грудь, когда меня буквально подкинуло на его тело. Усадив меня на себя, мужчина довольно хмыкнул.
Шероховатые подушечки пальцев скользнули вверх по животу, очертили полушарие левой груди, царапнули ключицу и нежно намотали светлую вьющуюся прядь, заправляя её за ухо.
Налитая напряженная плоть оборотня пульсировала прямо меж моих раскрытых бедер, раскосые мышцы живота подрагивали от желания, массивная широкая грудь тяжело вздымалась, но в этот раз он не торопился, лаская меня так, словно я фарфоровая кукла. Вендир прикасался ко мне, как к мечте, и я едва не задохнулась от щемящей вспышки глубоко внутри. Сейчас, помимо страсти, между нами искрила такая нежность, что слезились глаза.
Как же сильно нас меняют чувства… Ещё никогда ничто и никто не был способен так затмить мой разум. В моей голове калейдоскопом мелькали картинки, и на каждой из них, словно проклятье, мелькал волк.
Я даже не знаю, бояться ли мне, если это не пройдет.
Мягко исследуя меня двумя руками, мужчина вдруг помрачнел. Синие глаза напряженно взглянули на меня снизу вверх.
– Ты так и не сказала… Зачем тебе Тристан?
Тяжело вздыхая, я постаралась отгородиться от сладкого ощущения его обнаженного тела под собой и посерьезнела. Нужно обсудить это с ним. Всё равно ведь не отстанет. Ещё и надумает чего…
– Ты когда ревнуешь, слепнешь, Вендир, – хмыкнула, забавляясь тем, как недовольно поджались его губы. – Нет, мне не нужна экзотика и никакие эксперименты, – заверила, вспоминая его вчерашние злые слова. – Он тёмный. Советника отравил тёмный. Возможно, Тристан сможет распознать яд на стакане, и тогда мы, наконец, приблизимся к разоблачению убийцы.
Волк ощутимо расслабился, сжавшиеся на моих бедрах пальцы снова ласково заскользили по нежной коже. Буря в синих глазах притихла, но он всё равно продолжал хмуриться, напряженно следя за мурашками на моем животе.
О чём бы мы не говорили, я не могла отгородить себя от ощущений, что вызывали его прикосновения.