Журналистка - стр. 35
– Без разрешения хозяина оборачиваться запрещено. Если вы позволяете…
– Позволяю, – перебила и вздернула бровь, искренне недоумевая, почему он не сказал раньше.
Раб какое-то время изучающе меня разглядывал. Тяжелый взгляд потемневших синих глаз было невозможно прочесть, отчего я почувствовала себя несколько неуютно. От него исходили волны недоверия, но выражение казалось несколько удивленным и озадаченным.
– Спасибо, – наконец выдавил из себя оборотень.
Это была первая его фраза, произнесенная с неподдельной чистой искренностью.
– Пожалуйста. – Пожав плечами, взяла в руки фолиант и снова обернулась к мужчине. – Просто… говори со мной, Вендир, ладно? Я не кусаюсь. Это больше по твоей части. – Подмигнула и направилась к лестнице.
Позади раздался тихий рык, от которого мои соски внезапно напряглись, почти до боли упираясь в ткань бюстгальтера.
Иногда мне казалось, что рабская метка не просто узаконила мои права на него, а сделала меня от него зависимой. Иначе, как ещё объяснить это сумасшествие, просто не знала. Это… дико!
Уже в своей комнате со вздохом скинула фолиант на стол и разочарованно пропустила пальцы сквозь светлые пряди.
Как же тяжело, боги… С ним просто невозможно находиться рядом!
Хорошо, что по дороге домой съела крупный сэндвич из булочной тёти Клэр. Не знаю, как бы сейчас смогла невозмутимо сесть с ним за один стол.
Пнув ногой стул, отчего тот с грохотом перевернулся, раздраженно потопала в ванную.
Больше часа до боли жестко натирала себя мочалкой, магией успокаивающе массировала кожу головы, пыталась занять мысли работой и убийством советника императора. Что-угодно, чёрт возьми!
В итоге, вышла оттуда ещё более взвинченной и, просто отпихнув фолиант на угол стола, прямо в полотенце раскинулась на кровати.
Не могу я сейчас работать.
Может, переспать с ним? Я ведь его хозяйка, он не имеет права отказать! И пойти что-то не так тоже не может, я достаточно привлекательна, чтобы завести даже столь капризного несговорчивого упрямца. Тем более, опыт минувших дней показал, что стоит у него при мне очень даже хорошо…
Утолю эту примитивную настырную похоть и вернусь к нормальной спокойной жизни. Какая разница, чего хочет он? После жизни в казармах и тяжелого физического труда на аренах ему жизнь у меня вообще должна сказкой казаться!
Мысли о физическом труде перетекли в фантазии о его теле. Таком крупном, сильном и жестком… И уже ненавистном столь же, сколь и желаемом.
Воспоминания перенесли меня в тот вечер, в его комнату…
Тяжело вздымающаяся массивная грудь, сладкая испарина, убийственное выражение страсти… Грубая крупная ладонь, жестко скользящая по вздыбленной налитой плоти… Сильные узкие бедра, ритмично подающиеся навстречу руке…