Журналистка - стр. 3
На подобных боях, в основном, используют гномов, лесных и оборотней. Эльфы более покорные и чувствительные, потому являются лучшими рабами, благодаря чему служат лишь помощниками дома или постельными игрушками. Они слишком дорогие, чтобы так небрежно разбрасываться ими по аренам. Лесные и гномы те ещё крепыши. Неповоротливые, но устойчивые, они отлично блокируют большинство атак, благодаря чему зрители могут насладиться более длительным шоу. Оборотни же, хоть и массивные, но самые ловкие и хищные. Их выставляют чаще всех. Люди всегда любили дразнить опасных зверей, запирая тех в клетки.
В первом бою выступили волк и медведь. Их легко было различить: первые шустрее и агрессивнее, вторые же, в свою очередь, более неповоротливые и неестественно огромные. Мужчины яростно сражались, поднимая вокруг себя туман из пыли. В столице запрещено позволять рабам оборачиваться, потому воинам приходилось полагаться лишь на свои реакции и физическую силу.
Трибуны взрывались от оглушающих криков и хлопков. Народ бурно поддерживал своих любимцев, подстрекая тех тем, что их проигранные деньги могут обойтись бойцам очень дорого. Предприниматели у входа на арену довольно скалились, мысленно подсчитывая уже заработанную сумму.
Выдыхая густой клубок дыма, покосилась на Далиру и хмыкнула.
Расширенные карие глаза восторженно блестели, неотрывно наблюдая за каждым движением невольников. Позабыв про вино и симпатичного аристократа на балкончике слева, рыжая повисла на перилах, едва не вываливаясь прямо на арену.
Подруга всегда любила подобные зрелища. Потные полуобнаженные мужчины с грудой мышц сражаются за место под солнцем. Она находила в этом некий извращенный романтизм. Её рабы не были столь массивными, а рискнуть взять домой оборотня девушка не решалась, потому ежемесячно баловала себя билетами на гладиаторские бои.
Хозяин медведя громко объявил о победе своего подопечного. Бедного искалеченного волка за ногу вытащили через калитку. Трибуны взорвались ещё более громогласными овациями, отчего я поморщилась и со вздохом откинулась на спинку стула.
Нет, мужчины мне нравятся. А полуобнаженные и потные — так тем более. И к насилию каждый в СЦР привыкший едва не с детства. Но что-то меня отталкивает в этих кровавых разводах на песке, в этом болезненном отчаянии в глазах упавшего на колени проигравшего, в этих кровожадных взглядах за ограждениями. Работая в такой сфере, хочешь — не хочешь, а ледяной коркой обрастешь. Но это не лишило меня сочувствия и жалости.
На самом деле, бои — это далеко не худший вариант. Многие рабы сами выбирают сражения. Между битвами у них есть хоть немного времени на личные нужды и личную жизнь, в отличии от домашних невольников. Иллюзия выбора и свободы. Но это не меняет того, что до конца жизни ты остаешься слугой и тренировочным манекеном. Всегда есть шанс, что следующий бой окажется последним.