Журнал «Юность» №12/2022 - стр. 16

Старый Вацлав откашлялся, напоминая о себе.

– Ксюша, милая, ну чего ты, видишь, дядя ждет.

– А дядя сказал, что его можно называть как угодно! Представляешь?! – Девочка запрыгала следом, совсем не боясь задеть раритетный товар.

– Он не обманул. – Дядя Сережник вернулся за прилавок. Поставил бумажный стаканчик и обратился уже к старому Вацлаву, тут же нахмурившись: – Что на этот раз, старик? Только не вздумай…

Он взглядом указал в сторону племянницы, которая дула на карточный стакан с мордочкой оленя, даже не сняв красную крышку.

– Я собираю вещи и личности, – монотонно протянул старый Вацлав, пригладив седые волосы на лысеющей голове. – Я люблю детей. Я преподавал.

– Ты моего сына учил, знаю. Принес новое имя? И все остальное?

Старый Вацлав достал из внутреннего кармана пальто скомканную бумажку, чуть помял ее в руках, словно обдумывая нечто, и протянул хозяину лавки. Тот пробежался по ней глазами, как делал уже не первый раз. Вдруг замер, цокнул и поднял взгляд.

– Ты уверен? Раньше ты такого никогда не делал. Ты не боишься последствий, старик?

– Каких, позволь спросить?

– Юридических.

– За себя переживаешь?

– За тебя, старый дурак. Ты понимаешь, что это… ладно, дьявол с тобой. Успею к Новому году. Хотя тебе что до, что после, все одно!

– Я люблю Новый год…

– Ты любишь себя, старик, – вздохнул дядя Сережник. – Уходи. Я все сделаю.

Хозяин лавки развернулся и скрылся где-то в служебных помещениях. Старый Вацлав, вновь укутавшись в шарф – шапок не носил, – развернулся и собирался было уйти, как тут Ксюша дернула его за руку. Старый Вацлав опустил взгляд – девочка протягивала нечто, завернутое в старую газету.

– Держите, это подарок от меня! Только дяде не говорите! Он все равно продает всякую ерунду, а вы мне понравились – вы забавный! Это подарок на Новый год! Ой, ну, то есть, на наступающий! Только не открывайте раньше праздника! Оттараторив все это, девочка вернулась к горячему шоколаду. Пила, причмокивая.

Уходя, старый Вацлав услышал слова дяди Сережника:

– Не говори ты с ним лишний раз. Странный этот старик – будто сам не свой.

«Сам не свой», – подумал старый Вацлав. Как красиво сказал.

Праздника, конечно, не дождался: развернул накануне, тридцатого числа, когда на улице было не протолкнуться через толпу докупающих подарки и продукты, погрязших в суете, этой беготней созданной, – заколдованный круг. Глупая ловушка, думал старый Вацлав, к чему спешить, когда суета – ничто? И время – ничто. Все пляшет под кнут и дудку судьбы.

Фоном монотонно и неразборчиво бурчал старый телевизор, жужжал холодильник, гремели соседи сверху, смеялись в голос – снизу, а справа всегда было тихо, словно старый Вацлав жил рядом с покойниками.