Журнал «Юность» №12/2020 - стр. 39
Валя был родной, а берет совсем непривычным, и вместе они были именно тем, кого мы ждали – родного, но изменившегося, повзрослевшего, высокого, статного.
Лиза и Валя обхватили друг друга. Я получила объятия третьей. Кто был вторым? Не запомнилось.
Домой ехали на двух машинах:
– Вы только без нас не входите!
– А вы без нас!
Мама обняла Валю с улыбкой, а папа заплакал.
Валя не плакал, и что именно он чувствовал, никто не знал. Гришковец позволил заглянуть в голову вернувшемуся со службы, да, но головы-то у всех разные, свои.
– Садись со мной, – пригласил папа Валю и буквально сразу взял слово, – имею сказать пару слов!
Я опустила глаза на тарелку с салатом, зажевала губу.
Папа начал очень тихо и быстро, на слове «любимого» посмотрел на Лизу:
И все захлопали. И до конца вечера не произошло ничего страшного: никто не рассорился, не заспорил до драки, не поранился, не обиделся.
Выпив водки, Валя раскраснелся (только по краям лба шли две белые полосы вверх), стал рассказывать смешное со службы, а папа мягко ругал его за маты.
– По-другому не расскажешь тут, – поясняли ему Валя и отец Лизы, дядя Коля.
Но папа все равно после каждого крепкого слова мотал головой, цыкал и играючи стучал Вале по макушке.
Было душно, сыто, спокойно – все уже случилось.
Утром я вышла на улицу с абсолютно непоколебимым ощущением первого января. Я прошлась вдоль дома, прогулялась до магазина. С неба падали обрывки белой нежной бумаги, пахло свежестью, снегом, землей, влажной корой и как будто хвоей. Солнце висело на тополях. По светлым стволам и сугробам прыгали зайчики – пятна белого и желтого света. Где-то кричали невидимые дети.
И мне тоже хотелось кричать – звонко, легко, прерываясь смехом, подкидывать комья свежего снега. У меня все еще была семья. После праздничного вечера еще ничего не оборвалось, все было. У меня все было, было все и все были мои.
Когда на обратном пути я свернула в свой двор, мне навстречу вышел молодой парень в форме (она была какой-то такой, зеленого цвета, ни названия, ни звания для нее я не знаю), и кто-то позади меня, к кому этот парень шел, вдруг его увидел: