Журнал «Юность» №11/2024 - стр. 31
Слова закончились. Обиды на родителей нет. – Спасибо, Коль. Ты тоже не один. Мы не знакомы толком, но мне кажется, тебя любят.
– Да, думаю, это так. Но для всех них я – старший. А мне обратиться не к кому.
– Если что, обращайся ко мне.
Девушка чуть прижалась. Коля ее поблагодарил.
– Игирма… Слышал, на севере области части – за определенную сумму хоть танк тебе подгонят.
– Ну, танк не танк, но БТР точно. А что?
– Да так… на всякий случай.
Раскумаренные, они сидели за накрытым столом. Томас вышел к бассейну и окунул голову в воду. Мир вибрировал, цвета играли, но крылья за спиной вдруг стали тяжелы. Настолько, что Томас подался вперед и упал в бассейн весь. Выплыл и вернулся к столу.
– Хороший ты парень, Томас. – Семен Германович погрузил в рот устрицу, прожевал и, улыбаясь, сказал: – Но в баню я бы с тобой не пошел!
– Не пошел бы? – Томас тоже заулыбался.
Собеседник рассмеялся и закачал головой. Остальные отдыхающие тоже засмеялись.
– Нет, не пошел бы, Томас!
– Нет, да? – Томас вдруг перестал улыбаться. – Нет, да?!
Бутылка со стола сама собой оказалась в его руке и вроде бы сама опустилась с размаху на голову Семену. Назвать его по имени-отчеству уже никак не получалось. Человек, лежащий на полу, полуголый, с окровавленной головой, терял отчество. Томас вскочил, не зная, что сделает в следующий момент, но уверенный, что делать что-то надо. Бутылка полетела на край стола, но разбилась слишком сильно, под самую ладонь, розочка не вышла. Чертыхнувшись, Том пнул лежачее тело, потом еще раз, а потом его взгляд уперся в потолок. Крылья стали еще тяжелее. Настолько, что он не мог шевелить ни руками, ни ногами, хотя их становилось вокруг него все больше. Вот и головы. Совсем на него непохожие, какие-то нервные. Интересно, из конечностей только руки-ноги-головы прибавились? Вдруг окружающий мир, судя по тактильным ощущениям, превратился в змей и крепко оплел его тело.
В себя он пришел только под вечер следующего дня. Голова звенела, сушняк, под боком никого.
Приехал в офис. Узнал, что сорвал сделку. Семен Германович не оценил ласковые поглаживания бутылкой и выставил счет за моральный ущерб. Гребаный москвич. Надо было его завалить вчера. Его и всю шушеру.
Томас мстить умел. Надел джинсы, черную водолазку, на шею намотал балаклаву. Позвонил своим ребятам. И поехал к московскому гостю в номер.
– Ты свихнулся! – кричал Семен. Он опять потерял отчество.
– Ты открыл дверь человеку, который вчера тебя чуть не убил. И кто из нас псих? А надо-то было всего лишь сказать кодовое «я тебе денег принес». Деньги-деньги-деньги! Мани-мани-мани!