Журнал «Юность» №10/2021 - стр. 25
Парень качал головой. Я понимала, что он вот-вот скинет дедушку на пенсионерку с ребенком, так что рявкнула, уже не скрывая раздражения:
– Ты мужик или нет? Дедушке помочь надо!
Он фыркал, стонал, выругивался, потом заныл, что у него болит рука, и поменялся со мной местами. Вес дедушки резко перевалился на мою сторону, я лишь сцепила крепче зубы, слушая поскуливания о куртке, плохом запахе и несправедливости жизни.
Сильным и слабым может быть каждый. Пол – это всего лить набор гениталий.
Мне уже было все равно: лишь бы не бросил. Кое-как перешли железку. Парень тотчас скинул с себя дедушку, тот зашатался – я едва-едва успела его прицепить к забору.
– Держитесь. – Уткнулась в телефон и обратилась к юноше: – Погодите минутку, такси только подъедет и…
Резво перепрыгивая через рельсы, он бежал прочь. Я выругалась.
Мужчина тоже может устать, с какой стати он должен уступать свое место?
Подъехала машина. Мимо проходила женщина, она и помогла мне запихнуть дедушку на заднее сиденье. Я села впереди, уже почти расслабившись: оставалось совсем чуть-чуть. Рано радовалась. Через пару поворотов мы встряли перед шлагбаумом.
– Вот и приехали, – лениво кивнул таксист.
Я смотрела на карту и качала головой. Издевательство какое-то, ведь дедушкин подъезд оказался самым дальним.
– Не поможете?
Таксист покачал головой и ткнул в навигатор: новый заказ.
Я считаю предложение уступать место в транспорте дискриминирующим, поскольку это еще один кирпичик в такой пережиток, как само понятие «слабый пол».
Я вышла из машины и огляделась: у шлагбаума возились строители. Крикнула:
– Молодые люди! С дедушкой не поможете?
От группки строителей отделилось два оранжевых жилета. Вытирая руки о спецовку, один сказал с заметным акцентом:
– Грязные мы.
– Мы уже тоже не очень-то чистые.
Строители подхватили дедушку с обеих сторон, даже не подпустив меня к нему. Довели до подъезда, протащили по лестнице, вызвали лифт. Я позвонила в дверь квартиры, подождала, затем открыла дедушкиным ключом. Огляделась, прошлась: чисто, свет, вода есть, в холодильнике вроде не пусто, вот только что-то меня смущало, пока я не поняла, что это иконы, которые глядели на меня как будто бы осуждающе со всех поверхностей квартиры. Еще и запах ладана, из-под которого пробивалась та же горелая гречка.
Парни не стали заходить внутрь, побоявшись проблем с хозяевами. Я поблагодарила их и потянулась за кошельком, но они лишь шарахнулись в сторону. Как настоящие мужики.
Усадила дедушку в кресло, дала воды, уточнила еще раз, не нужно ли чего. Уже почти засыпая, он называл меня то Леночкой, то Анютой. Накрыла его пледом и ушла восвояси, потирая занывшую поясницу.