Журнал «Юность» №09/2023 - стр. 9

1

2

Карикатура Михаила Черемных (1890–1962), бывшего соученика Маяковского по Московскому училищу живописи, ваяния и зодчества, а также бывшего соратника по «Окнам РОСТА», на обложке журнала «За 7 дней» (1926, № 1 0, сентябрь), – это прямая иллюстрация к стихотворению-передовице Маяковского «Хулиган», напечатанному тут же на обложке (илл. 3). Вместе с тем полагаем, что в брутальном облике громилы-хулигана отразились черты иконографии самого Маяковского: мощный амбал-громила с пудовыми кулаками и сжатыми губами, готовый к драке (пусть даже и словесной). Подобный иконографический типаж наиболее частотен в карикатурах Кукрыниксов на Маяковского, в изобилии публиковавшихся в прессе второй половины 1920-х годов. Важно указать и на безусловный портрет Маяковского работы самого Черемных – столь же брутальный и месяцем ранее также напечатанный на обложке шестого выпуска этого же журнала[9].

3

Забавно, что некоторые строки из стихотворения-передовицы Маяковского способны прочитываться как его собственный автопортрет или как пародия на него (в тексте присутствует, очевидно на подсознательном уровне, даже некая эротогенная тема, коррелирующая с его страстной лирикой 1910-х годов):

Отметим попутно, что в стихотворении и в иллюстрации-портрете к нему присутствует пивная тема, что коррелирует с некоторыми текстами Маяковского, в том числе с его рекламой упомянутого в стихотворении «трехгорного» пива. Ирония и драма состоят в том, что, призывая в финале своего опуса отдать под суд громилу-хулигана и аттестуя его словами «выродок рабочего класса», Маяковский, помимо своей воли, присутствует в сознании немалой части аудитории именно как хулиган…

Карикатура «Музей феноменов» художника MAD’а (Михаила Дризо; 1887–1953[10]), опубликованная в эмигрантском парижском журнале «Иллюстрированная Россия» (1930, № 16, 12 апреля), стала, насколько мы можем судить, самым последним прижизненным портретом поэта. Как мы видим на рисунке, художник дает девять советских типажей, среди которых вполне легко угадываются неназванные, но очевидные для современников портреты советских вождей – Сталина, Троцкого, Радека, Коллонтай, а также Максима Горького («Человек – змея. Гибок и пресмыкается») (илл. 4). В центре этого паноптикума – некий абстрактный «Совписатель. Пишет левой ногой». Мы полагаем, что репрезентантом и прототипом обобщенного «совписателя» для эмигрантского комьюнити мог быть только Маяковский. Всклоченный угрюмый персонаж в самом центре карикатуры отсылает к ранней иконографии хулиганов-футуристов (намечен даже традиционный маркер-бант на шее), по мысли консерваторов, это бескультурные геростраты, задирающие ноги на стол и профанирующие литературное творчество. Забавно каламбурное совмещение просторечия / идиомы «писать левой ногой» с идеологической платформой левого искусства, апологетом которого выступал Маяковский.