Журнал «Юность» №08/2023 - стр. 8
Потапов грязно рассмеялся.
– Не шейте дело, гражданин Потапов, – сверкнул глазами Чека. – Я ведь гордый, могу и обидеться. А кулак у меня тяжелый… Мы с Цилей – друзья закадычные, сам знаешь, на кой мне ее обижать?
– Ты мне тут не дур куй!
Потапов зыркнул глазами на Лёнчика:
– Детям на допросе находиться не положено. А ну, брысь за дверь!
И вновь промокнул лоб белым платком…
Лёнчик вопросительно взглянул на бабушку, не зная, на что решиться.
Бабка Домна покраснела всем лицом и крикнула зычным басом на весь кабинет:
– Цыц, сучья твоя душонка!
От ее крика жалобно звякнули граненые стаканы, стоявшие на столе.
Домна легко оторвала от табурета свои сто пятьдесят килограмм и, скрутив дулю, подлетела к Потапову:
– А вот это ты видал, аспид поганый?
Потапов от неожиданности отпрянул, но быстро совладал с собою:
– Вы что себе позволяете, Домна Галактионовна?!
Лёнчик впервые в жизни видел бабушку, охваченную таким порывом ярости. От страха он втянул голову в плечи и постарался стать совсем-совсем неприметным.
– Шо, гнида? Раскрываемости захотел? Премию от начальства захотел? Получай раскрываемость!
Домна схватила лежащие на столе папки с бумагами и швырнула в красное от злости лицо милиционера…
– Уважаемые пассажиры! Поезд… прибывает на первый путь. Нумерация вагонов – с головы поезда… Будьте осторожны!
Лёнчик, насупившись, лежит на кровати и ковыряет ногтем известь на стене. Известь осыпается белой мукой, обнажая старые слои побелки.
Лёнчик прекрасно знает, что ему сильно попадет от бабушки, но ничего с собой поделать не может.
Рядом, за цветастой занавеской, буквально в двух шагах, третий день лежит Циля. Голова ее перебинтована, и смуглая кожа резко контрастирует с белоснежными бинтами.
Циля сутки напролет спит, а если, случается, не спит, то смотрит на окружающих удивленными глазами и при этом глупо улыбается.
Накануне появления Цили в доме Лёнчик слышал, как отец и бабушка сильно повздорили.
– Конечно, ребенку нужна мать! Только не такая, как Циля!
– Шо вы про нее знаете, мамо?
– Не знаю и знать не хочу!
– Циля – еврейка, так шо? Она с Киева, во время эвакуации мужа потеряла и сына. Голодала, тиф перенесла… Выжила!
– Помогли человеку, чем могли, – и будя! Нехай теперь сама, как може… Ищи себе другую бабу!
– Эх, мамо, – горько вздыхает отец, – думал я, любите вы меня, уважаете…
Домна долго-долго молчит, а после, словно взвешивая каждое слово, спрашивает:
– И шо… шибко Циля нравицца?
– Шибко! – горячо говорит отец.
Да, батька у Лёньки – весь в мать, такой же упрямый, с характером!
Хоть и ростом невысок, зато широкоплеч, а руки у него – золотые.