Журнал «Юность» №08/2020 - стр. 4

обездвиженная

и тогда оказалось

что никого не спасут

ни форточки ни заговоры ни побеги

потому что ты добровольно

запер себя в четырех стенах

а я осталась на свободе

квартиры очень похожи

на футляры или гробы

и каждый раз когда мысленно

прохожу мимо твоего дома

я вижу тебя лежащим в ящике

в белой смирительной рубашке

ты не можешь дышать

тебе душно и страшно

и ты просишь меня

подойти к окну

и открыть форточку

с обратной стороны

но я никогда не смогу

до нее дотянуться

я нашла страницу с этими стихами, написанными от руки, на дне шкафчика у моей постели.

медсестра сказала, девушка, которая лежала здесь до меня, умерла два дня назад.

однажды мы откроем двери

выйдем из наших домов

взявшись за руки

и увидим что пока

мы прятались от смерти

мир спокойно

обходился без нас

мы увидим что все поляны

зажелтели одуванчиками

все сады зацвели

и распахнулись небу

все деревья

затаили в себе

птичий щебет

словно зеленые

музыкальные шкатулки

мы увидим что на самом деле

нужны только друг другу

живыми и мертвыми

а этой маленькой планете

с ее необратимыми вспять реками

и вечным кружением

вокруг одной точки

пришла пора остановиться

выдохнуть полной грудью

и сбросить с весов

нас и наше дыхание

сдуть будто пушинку

с головки одуванчика

вдох

выдох

вд ох

вы до х в ы д о х

в ы х. о д

ы х

о д

о

Мы однажды умрем. Оказалось, что это не ново.

Оказалось, что мир поделился на «после» и «до».

Арестанткой из дома на волю иду по УДО.

Из подъезда со мной на носилках выносят больного.

Я не знаю: зачем так случилось, но только из нас

Не меня увозили в казенной машине в то утро.

Я запомнила белый зрачок – как нутро перламутра.

Я запомнила: ночь – значит, кто-то кого-то не спас.

Выходили со мной только три человека к ступеням:

Санитары и сын. Он сказал: «Значит, маме пора».

Я взяла его за руку: «Это такая игра.

Мы сейчас ее заново (слышишь?). Сейчас все отменим».

Он стоял и смотрел у подъезда, глухой и немой,

И безвольные пальцы его холодней были льда.

Я не знаю, зачем так случилось, но лучше б тогда

Санитары не с ней увозили носилки – со мной.

Прости же нас, Господи, и отпусти грехи.

Я верю: ты знаешь – мы вовсе не так плохи.

Под инеем хворост – не собран – лежит в лесу.

Без силы твоей я вязанку не донесу.

А в доме не топлено, в доме беды ушат.

А в доме холодном голодные дети спят.

А я босиком, и в обмотках моя стопа.

И снег на тропе – как растертая скорлупа.

Прости меня, Господи, знаю, я лишний груз.

Но сын мой, как твой – милосерден и светло-рус —

Сегодня с утра рассказал, что всегда во сне

Он видит висящим тебя на сухой сосне.