Журнал «Юность» №07/2021 - стр. 4
Ну, это, как говорят победившие боксеры, хук с ними. Лично я уважаю всех двуногих, кроме чумовых и шизанутых на всю бестолковку. Пусть само-стоят, как хотят, где светит, но не греет, и, конечно, наоборот.
Я чего категорически не могу не сказать? Ведь наша корпорашка на хрена, спрашивается, собралась? Мы с чисто религиозной перестроечностью заявились погулять на Масленицу, а не просто выжирать стакан за стаканом, и опять же, наоборот, если затошнит от халявного энтузиазма. И когда пострадавший Недоволков, конь позорный, назюзюкавшись, стал то и дело вставлять в свои вонючие здравицы «блин», «блин», «блин». Да-да, реально вставлял через наиблагороднейшее из слов: «блин», «блин», «блин».
А ведь мог бы говорить, например, «бланк», «бланк», «бланк», включая сюда даже двойное ругательство, применял которое в своем злополучном хренознании сам Сталин, в натуре, на каждом шагу, то есть «блюхер», «блюхер», «блюхер», и все у нас было хорошо, – мы даже двигались, оказывается, к перестройке, епископ ее маму совсем, как, выходит дело, говорит Папа Ватикана.
Ну, тут я не стерпел, поднялся и крикнул, рванув из-за поляны, чтоб он заткнул свою гнойную пасть и не смел, паскуда, называть всякие несолидные существительные на букву Б «блинами», издавна святыми, Ваша честь, для верующего и неверующего русского человека – даже безбожно озвучивающего самые крутые многоэтажные матюки.
Какими уж мы родились, такими и откинем копыта либо в деревне, либо в городе и, конечно, за бугром, где наши матюки превращают в руссаков все национальности, от Совка свалившие, куда глаза глядят, и живут себе, не стесняются – от пуза матюкаются.
Но Недоволкин, штопаный гондон, продолжая набивать хавало святым для народа продуктом, можно сказать, Небесного Класса, возражает и даже доказывает.
«Ты, блин, знаешь, кто ты, блин, есть, и какого шершавого ты, блин, топчешь нашу, блин, землю, блин, вокруг себя, блин, босиком?»
Тут, виноват без вины, я уж не воздержался, вырвал у него из хавала оба протеза и растоптал их гневными своими конечностями ног, а Недоволков начал шепеляво меня обзывать, типа, шопляк, шукоедина, шукин шын, шикопрыга, Шталина нет на тебя и так далее, что заставило меня залепить его хавало паштетом из куриных пупков, а он поперхнулся, упал и, видите ли, задергал своими забугровыми полуботинками. Ну, а весь корпоратив хохотал, священные блины, само собою, уминая.
Тогда я вылил на Недоволкова пару бутылок ледяного пива, вбухал ему в горлянку полстакана виски, а он выразительно очухался, набил очередной блин красной икрой с горчицей, как-то прожевал его, вставил вдруг обе челюсти сначала в чью-то пасть, потом в свою, я ему помогал, ну и объявил, мол, леди и джентльмены, Грига Сундарев реально прав. Поэтому если кто-либо, включая меня и прочее начальство, упомянет священный «блин» вместо разных существительных на букву Б – чтоб меня ведьмы вымели метлами прямо в ад, – никаких вам ни премиальных, ни продуктовых, извините, благ, точней, наборов и прочих профсоюзных благоустройств. Спасибочки тебе, Грига, за дружеский подсказ. Всем отделам. Совместно с высшим руководством РПЦ поручаю завтра же начать общероссийскую дискуссию о ставшем, к сожалению, общепривычным, недопустимо оскорбляющем достоинство Святого Блина, позорном преступлении против родного Языка и самого мата, – его неотъемлемой исторической части. Без мата – а он для всех нас, адский наш род, не препохабная порнуха, – жисть у народа была бы без него и не жистью, а, возможно, пристанционным сортиром станции, но которой останавливаются лишь товарняки, которые туда-сюда возят дерьмо и больше ничего.