Журнал «Юность» №07/2021 - стр. 11
– Как думаешь, водится у них там имбирный эль? – Джо растянулся во весь рост, заложив руки под голову, и мечтательно сглотнул. – Ледяной имбирный эль, шипучий, с долькой лайма или лимона в запотевшем стакане – да, сэр, вылакаю его весь в первом же салуне, буду пить, пока из ушей не польется, ну разве что тебе оставлю стаканчик-другой, старик, если будешь себя хорошо вести. Эй!
Он недовольно выглянул из-под надвинутой на глаза шляпы – Билл запустил в него узелком галет. Джо приподнялся на локте, собираясь сказать что-то еще, но в животе у него настойчиво заурчало, и он набросился на нехитрый провиант с протяжным мычанием: галеты оказались куда съедобней, чем выглядели, и даже почти не отдавали картоном.
– Правду говорят, голод – лучшая приправа, – усмехнулся Билл, глядя, как он уплетает его угощение.
– Я бы не отказался и от кетчупа, – съязвил Джо сквозь набитый рот.
– Чего нет, того нет. Бьюсь об заклад, на вкус и так не хуже домашнего мясного рулета твоей мамаши!
– Мой дом, – Джо слегка стянул сапоги, – там, где я брошу свою шляпу!
Билл шутливо вскинул бровь:
– Вот как?
– Да, сэр, – продолжал Джо, пожевывая соломинку. – Чего ради сидеть на заднице, когда весь мир перед тобой, когда новые рубежи манят вперед, прочь от убогой оседлой жизни, и дальше, в неизведанные прежде места? Такая наша доля, всегда в пути!
– Обожди, малец. Разъясни-ка мне только одну вещь: как это ты всегда в пути, если повсюду твой дом?
Джо замялся. Билл пристроился рядом, опершись на седло.
– Я тебе вот что скажу, сынок. – Он отвернулся, всматриваясь вдаль. – Ежели кто заявляет, что его дом – весь мир, так тот и есть самый бездомный из всех, и не потому даже, что у него дома нет, а потому просто, что ему вообще невдомек, что это такое. А значит, и в путешествиях бедняга смыслит не больше, чем я – в шахматах.
– Да уж, – буркнул Джо, – то ли дело какой-нибудь старый пердун в кресле-качалке на крыльце своего ранчо, вот он-то настоящий первооткрыватель.
– А то как же! Каждый раз, когда он едет в город или просто выводит скотину за свой забор, он отправляется в такое великое странствие, какое нам и не снилось. Только на хоженой тропке всякий раз заметишь что-то новое – лужицу, камень, лист. Ненайденная дверь отворится тому, кто прежде истопчет все вокруг, и нужно немало мужества, чтобы вскарабкаться на эдакое крылечко. Это и есть тайная мудрость кресла-качалки: когда все вокруг свято, каждый шаг становится паломничеством. А покуда теряешь время зазря и колесишь с места на место, все они сливаются в одно, и никакое это уже не путешествие, а так – несколько пройденных миль.