Журнал «Юность» №06/2021 - стр. 24

– Бабуля!.. – позвала она.

Бабушка тут же оказалась рядом, подхватила Лельку на руки, прижала к себе и понесла туда, где пахло пирожками, а из окон была видна тропинка, по которой мама ушла из дома в снег. Они засели на кухне. Лелька то сбегала в коридор, проверить, не вернулась ли мама, то возвращалась обратно, чтобы согреться, – от плиты расходился сухой жар.

– Пирожок будешь? – предложила бабушка, аккуратно переворачивая котлету на скворчащей сковороде.

– Не.

– С молочком! С фермы вчера привезли. – И шлеп лопаткой, чтобы котлета не подгорела. – Литр молочка и творога грамм двести. Свежие, еще коровкой пахнут. Прямо как на материке.

Лелька ее не слушала. Она подвинула табуретку к окну. Стекло промерзло до снежной корки. Поковыряла пальчиком, продышала в обледенелом окне малюсенькую выемку, заглянула в нее. Ничего не увидела, только белое полотно снега. Смотреть на него было холодно, представлять, что где-то снаружи мерзнет мама, дворовые псы и дед Рыптэн, – еще холоднее.

– А давай я тебе оладушек напеку?

– Не.

– Надь, – позвала бабушка. – Расчеши ее хоть, ходит лохматая.

Лелька никуда не ходила, она смотрела в проталенную выемку, представляла, как снег за ней расступается и сквозь него идет мама. В лохматой шубе и валенках, и пурга тихнет, уступая ей дорогу.

– Киснешь? – спросила Надька, распустила тонкую Лелькину косичку.

Лелька хотела было рвануть из кухни, но Надька тепло привалилась к ней и заскользила ладонью по спутанным за ночь волосам. Мама расчесывала Лельку быстро и весело, а сестра никуда не спешила. Вела расческой, пропускала пряди через прохладные пальцы.

– Тебе хвост или колосок?

Лельке хотелось колосок, чтобы не волосы, а сдобный гребень, как у пироговой корочки. Но колосок был маминой забавой. Она плела его под утренние новости, выделывая из волос такие завитки, что к вечеру их было не расчесать. От маминого колоска Лелька бы не отказалась, а другой ей был ни к чему.

– Хвост.

Надька хмыкнула, будто бы догадалась, но спорить не стала. Хвост получился крепким и высоким.

– Молодец какая, – похвалила бабушка. – Ни одной дорожки не оставила.

Дорожками она звала выпавшие из хвоста прядки. Но Лелька услышала другое – ни одной дорожки. Как же мама теперь вернется? Лелька спрыгнула с табурета, понеслась по коридору в большую комнату. В дни пурги туда и не заходили, мороз пролезал через закупоренные двери лоджии, леденил ковер. Можно было включить калорифер, но бабушка боялась – вдруг вспыхнет, кто будет тушить? Лелька с ногами забралась на диван, потянула на себя плед, закуталась в него и закрыла глаза.