Журнал «Юность» №06/2021 - стр. 21
Я подобрал осколок унитаза и просунул под дверь. Немного повозившись, вытянул дверь на себя и оказался на «мостике дружбы» – насаженном на вилку арматуры продолжении административного корпуса. Он вел к небольшой постройке из белого кирпича.
Я бросился вперед, сбежал по лестнице и ворвался в помещение, заставленное скуластыми раскаленными котлами. Под потолком в жестяном абажуре болталась лампочка, одинокая, как гостья из облака Оорта. Табличка со съемными буквами информировала: «В котельной не было травм с__числа___месяца».
За спиной послышалось старческое кряхтение и шум многих ног. Я бросился к следующей двери и оказался в раздевалке. На переносных вешалках висели грязные халаты, поникшие и обездоленные, как туши на скотобойне. Нестерпимо пахло солидолом и машинным маслом. Пометавшись в поисках места, чтобы спрятаться, я бросился к куче старых телогреек и зарылся с головой.
В раздевалку вошли трое котельщиков. Первый, дымящий черепаховой трубкой, был высокого роста, с шелушащейся угреватой кожей. Второй – толстый, в тельняшке, с мощной шевелюрой, похожей на лимб у циркуля. Третий – худой, как скелет, с высокими залысинами и с газовым ключом под мышкой.
Они выключили верхний свет и зажгли какой-то напольный фонарь. Разложили на полу самогон, хлеб и овощи.
Оценив ситуацию, я уже хотел вылезти из-под телогреек, но упустил время, а потом было уже стыдно и странно. Я порядком устал за день, и было лень объяснять подвыпившим людям, как я здесь оказался.
Толстого в тельняшке звали Тюлень, он долго вытирал испачканные мазутом руки куском ветоши.
Владельца черепаховой трубки звали Фил, он постоянно усмехался, обнажив искрошенные зубы.
Скелетообразного они называли Люэс, он мне показался самым безобидным.
Пили они неторопливо и немногословно, как люди, наговорившиеся за долгие годы. Пьяные речи их были однообразными и скучными и сводились к вспоминанию разнообразных несчастных случаев на производстве. Впрочем, возможно, эти истории мне показались бы и забавными, если бы я мог вышелушить их юмористическое зерно из мата и непонятного мне технического жаргона.
Я боялся, что если усну, то выдам себя храпом или шевелением. Но в конце концов задремал.
Мне снилось, что я в летнем кафе со своей подругой. Она улыбалась. Такая улыбка играет на губах продавщицы, когда она вывешивает табличку «Обед». Но я любовался темно-алым пламенем ее губ и мысленно целовал их. Потом я пытался схватить ее за запястья. Но Инга начала размываться в воздухе. Гневный фантом растаял.
Раздался звук, похожий на хлопанье дверцы холодильника. И я почувствовал, что нахожусь уже в другом сне.